Мириада. Том 8. 22 прозаических этюда
Михаил Константинович Калдузов
Коллективное бессознательное
Это борьба не на жизнь, не на смерть, это борьба за честь высшего чувства, однажды сформировавшего мироздание. Это борьба за слово милосердия или признание обществом неоспоримого. Это борьба за воскрешение единственного возможного, массово преданного забвению. Этот этюд, эти строки во имя одного непреложного чувства милосердия от Вечного. Во имя пробуждения, огнем осознания да дрожью по телу, во имя забытого, в вас живущего чувства незыблемого Я…
Заключительная 8 книга-проводник, написанная в июле 2020, посвященная чувству любви Вечного и жизни, создающей для этого благоприятное, но не всегда радушное условие для осознания. Из цикла Мириада (8 томах).
Михаил Калдузов
Мириада. Том 8. 22 прозаических этюда
Под стать сыскать себя лишь человеку, а не грядущему во тьме....
Это борьба не на жизнь, ни на смерть, это борьба за честь высшего чувства, однажды сформировавшего мироздание. Это борьба за слово милосердия или признание обществом неоспоримого. Это борьба за воскрешение единственного возможного, массово преданного забвению. Этот этюд, эти строки во имя одного непреложного чувства милосердия от Вечного. Во имя пробуждения, огнем осознания, да дрожью по телу, во имя забытого, в вас живущего чувства незыблемого Я…
8:0 Введение
Что это?
Программа, меняющая ВЗГЛЯД на жизнь. Под эгидой воззрения вы сами формируете свою жизнь.
Кто я?
В рамках данного обстоятельства: форма, описывающая суть или невыразимое явление посредством низшего, обузданного в совершенстве, – слова.
Стоит ли мне верить, слушать?
Только слышать. Ничего более.
Для чего это?
Как и любое обстоятельство, формирующее ареал идущего – целью развития.
Что нужно делать?
Погружаться в слог, но в молчании или наедине с собой. Особое, на ранних порах неустойчивое СОСТОЯНИЕ единства, в котором нет мыслей: именуемое крайней осознанностью. Апогей – сознание безмолвия. Ваше – крайнее, промежуточное. Пиковое, в котором нет мыслей. Когда вы одни, наедине с собой.
8:1 Свобода
В каждом жесте. В каждом мгновении. Во всём есть смысл. Более глубокий, всеобъемлющий, умом доподлинно не пронимаемый, вследствие нынешней некомпетентности к восприятию, зачастую отвергаемый, – смысл. Мудрость первичная «Вселенская», жаждет иного – развития; и вторичное – бренное, суетное, «распростёрто» почитаемое человеком – ей, увы, отнюдь чуждо. Потому как развитие – это прежде не знание, полученное догматичным путём, а верное видение причины появления любого обстоятельства, ещё до того, как «догмат» в подтверждение сам себя найдёт.
Покой Вселенной – распростёрто-безмятежен. И непрестанный процесс эволюции, подразумевающий вечное-созидательное, с разрушением прежнего «жаждет», чтобы дитя-Вечности не противостояло ей, а напротив уподобившись, растворилось в ласке понимания её бесконечной заботы особого, зачастую отвергаемого умом смысла-следствия, направлено-созданного лишь во благо. Но из-за понимания человеческого, и узкого, ограниченного взгляда на мир, любое благо с точки зрения мудрости Вселенной будет расцениваться «как катастрофично угрожающее безопасности всего живого».
Основной закон, благодаря которому удручающее становится благоприятным – не видеть причинно-следственную связь в объекте его совершающем, подразумевая, что эссенция-мудрость, руководящая всем живым на Земле, в том числе и мыслью каждого (ибо он неосознанный, и остановка мыслей – означает противоположное следствие) ведёт иную «ожесточённую», как могло показаться со стороны человека, политику, направленную не во благо. А лишь страдание. Но если бы каждый перестал противостоять природе, искренно доверившись случаю – т.е. перестал контролировать ситуацию умом, понимая, что внутреннее чувство доверия крайне превосходительно важней, и каким бы оно не было в сей час, оно уже есть, и жаждет перемен, – то весь мир изменился «в лучшую сторону» за короткий промежуток времени; аккурат не заживающей ране на теле, чьей постоянно пытались противостоять, потому как «лечили», т.е. оказывали влияние.
Природа сильней, и каковой