Выбор божества

Ксения Перова

Изобретатель Питер Матье и эр-лан Мелл Фэлри принадлежат к разным мирам.

Питер пришел из-за Барьера, охраняемой территории, внутри которой люди живут на уровне средневековья. Фэлри – представитель высшей касты техногенного мира, «прекраснейших».

Они жаждут быть вместе, но слишком многое разделяет их. И в первую очередь то, что мир Питера, мир, окруженный Барьером, вот-вот будет уничтожен.

Чтобы сохранить любовь избранника и помочь ему спасти свой народ, Фэлри придется пожертвовать всем, что ему дорого.

Но преуспеет ли он, даже если пойдет на это? Ведь порой самой величайшей жертвы может оказаться недостаточно…

Ксения Перова

Выбор божества

«Зачем мне только обещали

Иную жизнь в неведомой стране?

Ах, в том краю – не то что в этом!

Там весело зимой и летом,

Повсюду фрукты и цветы

Необычайной красоты…»

Роберт Браунинг, «Пестрый дудочник»

Перевод Марины Бородицкой

1

Входить в дом через окно немного странно, и вдвойне странно приглашать таким образом зайти человека, которого любишь. Но скрип двери точно разбудил бы отца, а Питер хотел еще побыть наедине с Фэлри, хоть чуть-чуть. Он все еще не до конца уверовал в то, что все происходящее – реальность, а не один из тех безумных и сладостных снов, которые снились ему на протяжении последних двух лет.

Они тихонько опустились на землю рядом с домом, и, едва Питер отключил свой пояс, погрузились в мягкую темноту ночи. Но луна светила по-прежнему ярко, так что они без проблем забрались на подоконник и очутились в комнате.

Питер, стараясь двигаться как можно тише, зажег свечу, и, повернувшись, обнаружил Фэлри на прежнем месте – тот как будто боялся сделать шаг, задеть и уронить что-нибудь. Глубокие тени подчеркивали гордую красоту его похудевшего лица, по тяжелой волне золотых волос струились слабые отблески.

Фэлри с любопытством оглядывался, а Питер все смотрел на него и не мог оторваться, эр-лан казался ему в тысячу раз прекраснее, чем тот образ, что жил в его воспоминаниях. Кобальтово-синие глаза с белыми узорами на радужках в полумраке казались почти черными, а прозрачная кожа и губы были достойны кисти художника. Здесь, в деревенском доме, Фэлри казался звездой, спустившейся с неба и озарившей своим сиянием этот убогий уголок.

Только что они сплетались в объятии высоко в небесах и целовали друг друга, но здесь, на земле, Питер вдруг оробел. Единственное, что мог придумать – и чего ему по-настоящему хотелось – это упасть на колени перед Фэлри и восхищаться его красотой. Но такой жест выглядел бы не совсем уместным.

И все-таки, как хозяину дома, приходилось брать инициативу на себя, и Питер, слегка кашлянув, неопределенно повел рукой.

– Присаживайся… пожалуйста.

Фэлри удивленно вскинул золотистые брови, огляделся в поисках подходящего места и в конце концов устроился на краю разобранной постели.

Питер, чувствуя себя полным идиотом, сел на стул напротив, поставил свечу на изголовье кровати и неловко развел руками.

– Понимаю, не слишком похоже на Оморон… точнее, совсем не похоже. Но как-то вот так.

– Это твоя комната? – негромко спросил Фэлри – Питер предупредил его, что шуметь нельзя.

– Да, я в этом доме родился и вырос… ты, может, есть хочешь?

Совместная трапеза, как казалось Питеру, разрядила бы атмосферу, но Фэлри мягко покачал головой. Наклонился, уперевшись локтями в колени, и сплел пальцы в замок. Нежные ногти казались изваянными из мрамора и в то же время теплыми, живыми. Питер с трудом оторвал взгляд.

– Есть кое-что, что ты должен знать, – с усилием произнес Фэлри, и Питер не удержался.

– Ты женат! – он хлопнул себя по бедрам и сокрушенно добавил: – Я так и знал!

Лицо эр-лана резко переменилось, словно лопнула какая-то скрепа, державшая его в постоянном напряжении. Он в изумлении уставился на Питера, который сложился пополам от беззвучного смеха.

– Я… ты… вовсе нет! – выпалил он в конце концов, чем вызвал у Питера новый приступ хохота. У него даже слезы на глазах выступили.

Фэлри сложил руки на груди и с мягким укором во взгляде ждал, пока он угомонится.

– Извини, извини! – Питер глубоко вдохнул и выдохнул. – Пр