Негоцианты
Евгений Александрович Курагин
Гильдия Негоциантов – союз, в который стремятся попасть многие торговцы, в том числе и Константин Михайлович Саблин. Вот только он стоит на пороге важного открытия, которым не преминет воспользоваться в своих целях Гильдия. И это повлечёт за собой серьёзные последствия – для четырёх поколений семьи Саблиных… И даже нескольких миров.
Евгений Курагин
Негоцианты
Глава первая
12 июля 1854 года
– Константин Михайлович?
– Да, Кузьма? – Саблин отвлекся от томика мифов и легенд с пожелтевшими от времени страницами, бросил усталый взгляд в сторону дверного проема. Тонкие губы изобразили подобие легкой, дружелюбной улыбки при виде знакомого силуэта, а серые глаза сощурились, обличив первые морщины на молодом загорелом лице.
Третий день кряду Саблин находился в приморском городе Эштен, ожидая встречи с учредителями местной Гильдии Негоциантов. Каждое утро он поднимался с рассветом, выпивал чашку черного, без сахара, кофе, выкуривал трубку крепкого табака, а затем, приведя себя в надлежащий вид, отправлялся на площадь Лавертон. Именно там, в сером, казалось, неказистом строении, заключались всевозможные сделки и подписывались торговые договоры. Каждое утро Саблин простаивал в просторной, дорого обставленной приемной, ожидая приглашения от глав гильдии, тешил себя надеждой, что день, о котором он столько лет мечтал, наконец настал. И каждый раз разочаровывался.
Возвращаясь в свою тесную комнату на втором этаже постоялого двора, он садился у окна и первым делом начинал просматривать свежую корреспонденцию, коей было в избытке. Только потом, спустя несколько часов, Константин Михайлович мог позволить себе рюмку водки или коньяка, после чего возвращался к своему, так сказать хобби. Он брал в руки томик Арчибальда Уада[1 - 1Арчибальд Уад – историк, философ, автор трактата о параллельных мирах и их пересечениях.], прежде разложив на столе письменные принадлежности, и окунался с головой в разбор древних рун и глифов, которые встречались в заметках исследователя.
– Константин Михайлович?
– Да-да, я весь внимание.
– Вам телеграмма. – Кузьма, рослый мужик с копной черных непослушных волос, усыпанных серебристыми прядями, протянул сложенный вчетверо лист голубой бумаги. – Только что доставили курьером.
– Хорошо. Благодарю. Положи здесь.
Когда слуга ушел, Саблин еще минуту сидел почти недвижимо. В руке дымилась трубка, а в глазах светился огонек надежды. Константин Михайлович был продолжателем дела своего покойного отца. Дела, которому тот отдал всю свою сознательную жизнь и даже больше. Дело, ради которого он и сам был готов пожертвовать своей собственной жизнью.
Вернувшись с войны в сорок восьмом году и обнаружив отца в состоянии полного измождения, он принял на себя правление фабрикой, а вместе с тем и все удары судьбы. Он лично принимал участие в проектировании каналов для орошения полей, выписывал семена льна из-за границы, а также необходимые станки и оборудование, чтобы улучшить производительность фабрики и облегчить труд крестьян. Он был первым, кто отрекся от устаревших правил, считавшихся незыблемыми, и все больше отдавался мечте своего дорогого родителя.
Прошли годы, фабрика Саблиных прославилась на всю округу, а заказы теперь поступают один за другим. Но Константин Михайлович желал большего. Пока он был частным лицом и не состоял в Гильдии Негоциантов, многие пути и дороги были для него попросту закрыты. Именно поэтому он оставил свою супругу, которая была на сносях в имении, и отправился в Эштен, питая надежду вступить в гильдию и тем самым выйти на рынки совершено иного порядка.
Выкурив трубку, Константин Михайлович выбил и тщательно вычистил ее. Затем, смерив шагами комнату вдоль и поперек, он вернулся к столику, с видимым не вооруженному глазу волнением взял сложенный лист с тисненым штампом Гильдии, развернул его.
– Хорошие вести? – спросил Кузьма, державший на изгибе локтя вычищенный сюртук с серебряными пуговицами.
– Полагаю, что да, – ответил Константин Михайлович, пробежав взглядом по двум строчкам каллиграфического подчерка. – Полагаю, что да!
Менее чем через че