Пески Марса. Земной свет

Артур Чарльз Кларк

Фантастика: классика и современность

Артур Кларк (1917–2008) – английский писатель-фантаст, входящий вместе с Азимовым и Хайнлайном в большую тройку отцов-основателей жанра НФ. «Город и звезды», «Свидание с Рамой», «Фонтаны рая» – эти названия дороги каждому ценителю фантастики! Всю свою жизнь Кларк стремился популяризировать науку, и его произведения полны прозрений, через годы обернувшихся реальными открытиями. По сценарию Кларка Стенли Кубриком был снят фильм «Космическая одиссея». Позже сценарий стал полноценным романом и сделал Кларка ярчайшей звездой фантастики.

В сборник вошли ранние романы писателя, «Пески Марса» и «Земной свет», в которых поднимаются проблемы внеземных поселений. Колонисты Марса, Венеры, спутников крупнейших планет отчаянно нуждаются в помощи. Земля, по их мнению, не делает почти ничего для своих соседей. Тем временем люди испытывают недостаток в воде, пище, воздухоочистных сооружениях, не говоря уже о минимальных гарантиях безопасности, ведь космос – суровое, негостеприимное место. Вечная напряженность между метрополией и фронтиром выливается в опасное противостояние…

Артур Кларк

Пески Марса; Земной свет

Arthur C. Clarke

THE SANDS OF MARS EARTHLIGHT

Печатается при содействии литературных агентств David Higham Associates Limited и The Van Lear Agency LLC.

Узнать больше о наследии сэра Артура http://www.clarkefoundation.org (http://www.clarkefoundation.org/)

© Rocket Publishing Company Ltd., 1951, 1955

© Перевод. Н. Трауберг, наследники, 2022

© Перевод. М. Пчелинцев, наследники, 2022

© Издание на русском языке AST Publishers, 2022

Исключительные права на публикацию книги на русском языке принадлежат издательству AST Publishers.

Любое использование материала данной книги, полностью или частично, без разрешения правообладателя запрещается.

Пески Марса

Глава 1

– Значит, первый раз наверху? – спросил пилот, лениво откинулся в кресле и заложил руки за голову с беспечностью, которая не внушила бодрости пассажиру.

– Да, – сказал Мартин Гибсон, не отрывая глаз от хронометра, отсчитывающего секунды.

– Так я и думал. Вы никогда это правильно не описывали. И почему люди пишут такую чушь! Вредит делу.

– Простите, – ответил Гибсон. – Мне кажется, вы говорите о моих ранних рассказах. Тогда еще не было космических полетов. Мне приходилось выдумывать.

– Может быть, может быть, – проворчал пилот. (На приборы он и не смотрел, а до пуска оставалось две минуты.) – Наверное, занятно лететь самому, когда вы столько раз об этом писали?

Гибсон подумал, что вряд ли он сам выбрал бы именно это слово, но точку зрения пилота он понимал. Десятки его героев – и положительных, и отрицательных – зачарованно смотрели на безупречную секундную стрелку, ожидая, пока ракета рванется в бесконечность; а теперь (как всегда бывает, если ждешь достаточно долго) реальность нагнала вымысел. Всего через девяносто секунд это ждет его самого. Ничего не скажешь, занятно. Так сказать, справедливо с литературной точки зрения.

Пилот взглянул на него, понял и приветливо улыбнулся:

– Смотрите не испугайтесь собственных рассказов.

– Я не боюсь, – с излишней пылкостью заверил Гибсон.

– Хм… – хмыкнул пилот и снизошел до взгляда на часы. Секундная стрелка должна была сделать еще один круг. – Только я бы на вашем месте не хватался так за сиденье. Можете погнуть.

Гибсон покорно откинулся в кресле.

– Конечно, – сказал пилот (он все еще был спокоен, но Гибсон заметил, что теперь он не отрывает взгляда от приборов), – это было бы не так уж приятно, если бы продолжалось подольше… А вот и горючее пошло. Вы не волнуйтесь, при вертикальном старте бывают занятные вещи. Пускай кресло мотается, как ему угодно. Закройте глаза, если так вам лучше. Потерпите. Я говорю: по-тер-пи-те.

Но Мартин Гибсон не внял совету. Он потерял сознание, хотя ускорение еще не превысило ускорения в скоростном лифте.

Он очнулся, и ему стало стыдно. Солнце било в лицо, и он понял, что защитная пластина на панцире соскользнула в сторону. Свет был яркий, но не такой невыносимый, как он ожидал, – только часть лучей п