Десять с половиной недель
Влада Багрянцева
У меня никогда не возникало особо больших неприятностей. Какие могут быть неприятности у человека, основное занятие которого – ограждать от них других людей? Но, как только я заступил на службу к Егоровым, проблема нарисовалась мгновенно – высокая, голубоглазая, фыркающая на все, как королевская борзая. И сейчас делает все, чтобы я вышел из себя, не оставляя мне шансов остаться равнодушным. Идти некуда – вокруг нашего особняка километры тайги, а хуже всего то, что помимо проблемы по имени Андрей, со мной теперь еще проблема по имени Макс.
Содержит нецензурную брань.
Влада Багрянцева
Десять с половиной недель
Глава 1. Виктор
У меня никогда не возникало особо больших проблем. Какие могут быть проблемы у человека, основное занятие которого – ограждать от них других людей? Но, как только я заступил на службу к Егоровым, проблема нарисовалась мгновенно – высокая, голубоглазая, фыркающая на все, как королевская борзая. И такая же длинноногая, вот прямо бери, перегибай через подлокотник кресла и… Поначалу было тяжело: Андрей, сын босса, не скрывал своих предпочтений, и иногда приходилось сопровождать его в клуб, где он выбирал себе парня на вечер. А потом стоять за дверью отеля и ждать, пока Егоров-младший наиграется. Игрался он долго, и шлюхи с членом между ног уходили от него всегда довольные, да еще и с парой крупных купюр в кармане. Со временем я привык и к этому, но сегодня почему-то меня особенно остро кольнуло брошенное невзначай: «Если хочешь, погуляй, мы надолго». Значит, вот эта давалка в облегающих штанах и с уложенными кудрями Андрею понравилась чуть больше остальных. И что он в них, в этих вылизанных и манерных, находит? То ли баба, то ли мужик, не поймешь. Сам я предпочитал нормальных, крепких мужиков, правда, моложе себя лет на семь, например, как Андрей, которому тридцатка исполнится только в следующем году.
– Я подожду тут, – как всегда равнодушно цежу я, становясь за дверью, скрещивая на груди руки и превращаясь в безмолвную статую.
Сначала все тихо, а потом идет по привычному сценарию: стоны, вздохи, шлепки, и единственное, что утешает, так это то, что Андрей не снизу. Ханжество чистой воды с моей стороны, но если бы было так, если бы он подставлял свой зад раз в месяц – а то и больше – какому-нибудь мудаку, подцепленному в клубе, то я презирал бы его куда больше.
Как только все снова затихает, из номера, поправляя одежду, выползает этот кудрявый, зыркает на меня, усмехается и дефилирует к лифту. Захожу в номер.
– Я в душ, – сообщает Андрей, появляясь на пороге. Голый.
Тоже смотрит на меня и отправляется в ванную, оставляя дверь открытой. Я закрываю глаза, считаю до десяти и, хотя очень хочется заглянуть в комнату и запечатлеть в памяти мятые простыни и запах – смесь парфюма и пота, – аккуратно прикрываю дверь.
Все это продолжается уже год – я работаю на Сергея Егорова, который поручил мне охрану единственного сына, и в мои обязанности входит сопровождение его не только в офис и на деловые встречи, но и на неформальные в том числе. С точностью до дня я могу сказать, когда начал впервые представлять Андрея, надрачивая по ночам, а вот когда мне стало казаться, что Андрей смотрит на меня не как на подчиненного, не сумел бы. И даже не так – иначе он смотрел, по-особенному, будто каждый день бросал мне вызов, который я принять не мог. Не имел права. Будь мы на одной ступеньке социальной лестницы – возможно, но и тогда я не стал бы смешивать работу с личной жизнью, меня такому не учили. Я знал свое место и то, что хорошая репутация дороже любых денег. Ни одни голубые глаза на свете не стоят того, чтобы изменять своим принципам.
– Заедем в кафешку, есть хочу, – произносит Андрей, выходя через некоторое время и на ходу застегивая рубашку.
От него пахнет шампунем и чем-то еще – если бы я мог, то прижал бы его к стене и провел носом вдоль артерии, сохраняя этот запах в своей памяти. Для личного пользования. Но я только киваю и сопровождаю его к лифту.
– Слушай, а то, что ты стоишь за дверью, пока я трахаю кого-то, – считается тройничком? – Андрей произносит это