Рассказы и показы: новое и разное от Татьяны Толстой

Не сосчитать, сколько замечательных книжек выросло из периодических публикаций: Артур Конан Дойл публиковал рассказы о Шерлоке Холмсе в журнале Strand, "Записки охотника" Ивана Тургенева выходили в течение нескольких лет в журнале "Современник" и т.д. И то, что сегодня многие писатели издают отдельными сборниками свои посты из Facebook или LiveJournal, - это традиция, насчитывающая много-много лет. Зато, в отличие от читателей прошлых веков, в сети мы можем читать любимых авторов бесплатно. Например, новые рассказы Татьяны Толстой. А еще видеть, как из жизненных наблюдений рождаются у нее идеи новых произведений. Или просто картинки-фото рассматривать, это тоже интересно.

Скорее всего, если вы поклонник творчества Толстой, вы уже подписаны на ее страницу в Facebook. Если же нет, возможно, вас вдохновит эта небольшая подборка публикаций Татьяны Никитичны. Всем любителям ее фирменного сарказма посвящается!

И, конечно, рекомендую ее книги, из последних: "Войлочный век", "Девушка в цвету" и особенно "Легкие миры".

21 марта

Ночью не спалось, пошла пить кофе и жрать крекеры с сыром горгонзола. Преступно вкусно! Решила проверить, насколько преступно – ишь, горгонзолу, да из-под санкций, да в пост! Не уготовано ли мне койко-место в аду? Не покаяться ли?

Гугл – наше все, нашлась страница с рекомендациями для исповеди. Почему-то только для женщин.

Нашла свой грех под номером 136.

136. Страдала чревоугодием, даже вставала есть и пить ночью.

Заинтересовалась, что еще делаю не так? А вот:

436. Праздновала Новый год, одевала маски и непристойную одежду, упивалась, сквернословила, объедалась и грешила.

Было такое дело. Не отрицаю.

182. Нежила плоть душем, ванной, баней.

И тут не возразишь. Еще как нежила.

101. Увлекалась негою, расслабленностью, беспечностью, примеркой нарядов и драгоценностей.

129. С удовольствием пользовалась душистым мылом, кремом, пудрой, красила брови, ногти и ресницы.

Всё красила. Так как:

407. Имела страх сатанинский за тело, боялась морщин, седины.

Несмотря на это:

43. Была в гостях пьяной.

34. Пила и ела пищу, вредящую здоровью.

38. Грешила чревоугодием, гортанобесием: любила излишне поесть, посмаковать лакомые кусочки, тешилась пьянством.

80. Разговаривала во время трапезы.

Буквально все про меня! Можно подумать, за мной подсматривали!

372. Отвлекалась от молитвы при укусе комара, мухи и других насекомых.

Ей, Господи! Ты все видишь!

5. Не всегда довольствовалась тем, что есть: хотелось иметь красивую, разнообразную одежду, мебель, вкусную пищу.

61. Смотрела на танцы, пляски, на различные игры и зрелища.

63. Проводила праздники в пьянках и земных увеселениях.

А также:

44. Не посылала подарки обидевшим меня.

45. Огорчалась при убытке.

20. Допускала порчу продуктов.

Кроме того, я

430. С увлечением читала газеты, книги, мирские журналы.

393. Расслаблялась светскими разговорами с молодыми людьми другого пола.

181. Смотрела с любопытством, спрашивала о мирском.

187. Грешила недушеполезной привязанностью к друзьям.

112. Не освободилась от страсти рассказывать или расспрашивать о новостях.

Безобразничала по полной:

169. Была гневлива, грозила кулаком, ругалась.

69. Согрешала непокорностью, самочинством, недружелюбием, ехидством, неповиновением, дерзостью, презрением, неблагодарностью, суровостью, ябедничеством, притеснением.

138. Читала атеистические книги, журналы, “трактаты о любви”, рассматривала порнографические картины, карты, полуобнажённые изображения.

121. Тратила деньги на музыку, кино, цирк, греховные книги и другие забавы, давала в долг на заведомо худое дело.

341. Давала взаймы и спрашивала долги обратно.

Некоторые домашние припомнят, что забывала ключи, и тогда

191. Бывали случаи, что назойливо звонила, громко стучала, чтобы открыли.

И уж конечно

46. Засыпала днём без нужды.

32. Засыпала с греховными мыслями и мечтаниями.

Нужно ли говорить, что я

361. Покупала лотерейные билеты с надеждой на обогащение.

342. О божественных предметах пыталась узнать более того, чем открыто Богом.

10. Грешила празднословием, непрямодушием. Вспоминала слова, сказанные другими против меня, пела бесстыдные мирские песни.

48. Не оберегала себя от простуды, не лечилась у врачей.

Есть, правда, два удивительных греха, в коих я, видит Господь, неповинна.

444. Мочилась на людях и даже шутила по этому поводу.

470. Согрешала кражами, в детстве воровала яйца, сдавала их в магазин.

Это вот нет. Вместо этого я

387. Проводила время в мирских играх и развлечениях: шашки, нарды, лото, карты, шахматы, скалки, рюхи, кубик Рубика и другие. (Тут поправочка, Господи, если не возражаешь! Никаких рюх! Всё больше компьютерные игры!)

Короче, душеполезный сайт описал практически всю мою жизнь и осудил ее.

Всю.

А раз мне ничего нельзя, раз ни охнуть ни вздохнуть, то продолжу-ка я жить как жила, - жрать ночью, спать днем, расспрашивать о новостях, грешить привязанностью к друзьям, красить ногти и допускать порчу продуктов.

Чего и вам всем желаю.

10 июля

Испанский пляж, суббота, отлив, густая толпа. На песке, тонком, как соль нулевого помола, вплотную друг к другу разостланы полотенца, покрывала, подстилки; по углам они прижаты сандалиями и сумками. Сотни лежат впритирку, сотни ходят по краю воды взад-вперед, загорелые и белые, всех возрастов; вон и инвалида вывезли на кресле с большими колесами, - подышать океаном, посмотреть, как серебрится и слепит волна, как идут облака.

В лужах, оставленных отливом, маленькие дети немедленно строят пристани, башни, дороги, города.

Рядом со мной – супружеская пара, обоим хорошо за пятьдесят, за фигурами не следят, нет таких претензий. Он лысоватый и волосатый, лицо у него неприветливое, но не потому, наверно, что злой, а просто жизнь как-то так сложилась, - все заботы да кредиты. Она тоже – обычная бесформенная тетка, спина круглым горбиком, все, что с возрастом обвисает – обвисло, не подвело. Но крепенькая и крутится деловито и энергично.

Из большой пляжной сумки она достает и расстилает салфетки, на салфетки ставит пластиковые коробки с колбасками, хлебом, - все уже нарезано и подготовлено, - разливает питье по пластиковым стаканам, раздает вилки, потом снова роется: вот паэлья, желтоватая, с хвостиками креветок, жирная, остывшая, наверно. Вот еще какой-то вариант тяжелой еды с рисом, - горошек, мясо. Она придвигает ему коробки, подсовывает то одно, то другое, и он все это ест, много, как голодный, и она тоже наваливается, ест, насыщается посреди толпы, на пляже, сосредоточенно; со спины видно, как у нее шевелятся уши; пальцы у обоих в жиру, и они обтирают их припасенными ею салфетками. Не улыбаются, не шутят.

А потом она собирает весь мусор назад в сумку, заворачивает и прячет пластик и шелуху, и они ложатся навзничь, на подстилку, рядом, наевшиеся, удовлетворенные, чужие мне люди, и лежат с закрытыми ртами, с закрытыми глазами, и в их закрытых, нелюдимых лицах ничего не прочесть.

И вдруг я вижу, что они сплели руки – пальцы в пальцы, в глухой любовный замок, в «твоя навеки», в это небывалое «умерли в один день», тесно, теснее всяких там Тристанов и Изольд, - те были стройные и златокудрые, и белая грудь холмом, и чудесные юношеские плечи, а тут что ж, тут только лысина, черная шерсть и комок немолодой плоти без каких-либо очертаний.

Они лежат, и океан шумит, и облака идут, и он крепко держит ее обычные пальцы своей обычной пятерней, красной, по-испански волосатой. Просто крепко держит, просто не отпускает, просто любит, просто всю, всегда, навсегда, навсегда, навсегда.

10 августа

Сняли в Париже квартиру <…> Хозяева квартиры оставили подробную инструкцию, чего не делать, - например, не открывать шкафы и ящики, заклеенные красным скотчем.

Судя по месту расположения заклееных пространств, в ящиках находились дорогие хозяевам вилки-ложки, а в шкафах - шубы; повесить нашу одежду было некуда. Зато было много пуфиков, разбросанных по трем этажам и двум верандам квартиры: круглые, квадратные, стеганые и гладкие. А также ярко-желтое крутящееся кресло, на котором нас просили не крутиться.

В списке запрещенных действие было указано и такое: "Просьба не садиться, не становиться и не прыгать на сером кубе".

Естественно, мы сразу же побежали по всем этажам в поисках серого куба. Не нашли. Даже малые дети его не нашли, а уж если дети возьмутся, то найдут обязательно.

Мы спросили агентшу, передававшую нам ключи, пароли и прочую тайнопись: что за куб? Она не знала. Нет, что за куб? И почему?.. А то, знаете, ребенок начнет на нем прыгать, не уследишь; и не хотелось бы неприятностей.

- Наверно, они его унесли, - предположила агентша.

- Но что это могло быть?

- Что-то, на чем нельзя было прыгать, - подумав, сказала эта милая женщина.

Нужно ли говорить, что куб уже два дня сводит с ума восьмерых нас. Дети-то быстро успокоились, перейдя к прыганью на круглом или, например, зеленом, но взрослые озадачились и остаются озадаченными до сих пор, так как искомого предмета нет, и догадаться о его назначении без визуального осмотра и хоть какого-то осторожного пальпирования - затруднительно.

Возможно ли, что его никогда не было? Возможно ли, что куб есть некий символ, аллегория, метафора? Возможно ли, что в каждом чужом пространстве, в его сердцевине, - в чужой душе, например, - всегда расположен серый куб, на который нельзя садиться, залезать, и, конечно уж, не надо толкать его, топтать и прыгать?

А на зеленом и круглом - прыгай на здоровье.

8 сентября

В Питере еще комары, а Москва уже приветствует мух. Мухи, как всем известно, самозарождаются в речном иле под влиянием внутреннего тепла Земли, как и все живое, - так нас учит Эмпедокл, и у меня нет оснований к нему не прислушаться. У меня, например, в квартире они самозарождаются всякий раз, когда я забываю убрать ломтики лимона в холодильник.

Кажется, они называются дрозофилы. Эти относительно безобидны. Хуже - мухи тяжкие, крупные, самозарождающиеся в арбузах на Бутырском рынке. Одна такая муха способно принести много горя и зла.

У меня вот компьютер с тач-скрином. страшно неудобная штука, не покупайте. Предполагается, что я буду передвигаться с сайта на сайт при помощи порхания пальцев. Как, например, в плохих фильмах делает второй пилот звездолета (обязательно женщина, и обязательно скафандр в облипку). Но это страшно неудобно, с обычной клавиатурой проще. Зато на экран садится лимонная мушка и трогает своей маленькой лапкой мои пиксели. И может переключать окна - был открыт фейсбук, ан глядь - почта.

А большая осенняя муха топчет всё без разбору. Пока я раздумывала над расписанием, она заказала билет на рейс с пересадкой. Дала, блять, свое согласие! Хорошо, что номера карточки она вызнать не сумела. А другой раз - там предполагалась оплата наличными - она, пока я сходила заварить чай, согласилась купить дорогой пылесос и уже вызвала курьера! И если бы я не кинулась с проклятьями и не остановила процесс, то уже была бы владелицей пылесоса.

А так как она коснулась руками и ногами выбранного изображения, теперь мне приходит реклама: купите все же пылесос, да и билеты тоже заодно уж купите. А еще вставьте зубы, разденьтесь до купальника, закутайтесь в шубу и поселитесь с выгодой в однокомнатной квартире с низкими потолками у черта в жопе. В элитной, разумеется, жопе.

****

23 октября

Я знаю, что такое пожар, сама горела в деревенском доме с двумя маленькими детьми. Мы спаслись, а хозяева погибли. Их было двое: обездвиженный отец-пьяница (в деревне говорили, что он злой, свёл жену в гроб) и сын-пьяница, Коля, чудесный и добрый, в мать пошел. Должно быть, вместе бухали, курили, заснули.

Коле было лет тридцать, но у него было лицо ребенка: голубые глаза, распахнутые вам навстречу и светлые волосы дождиком. Только белая недельная щетина выдавала взрослый возраст. Накануне мы с ним стояли в огороде, где я пыталась вырастить свой укроп, и Коля одобрял меня, городскую, за мои чахлые успехи. Сам он ничего не выращивал. Как мама умерла, говорил, так и растить некому.

Мне так этот дом нравился: большой, старый, бревенчатый.

- Я на следующий год обязательно опять приеду! - говорила я. - Вот просто обязательно!

- Никогда ничего не обещай, - сказал Коля. - Никогда. Ничего!

И пошел в дом.

А отца его я так и не видела.

Их половина отделялась от нашей большим тамбуром. Сначала загорелись они, потом тамбур, а потом дым повалил из-под двери тамбура к нам. Было шесть утра, был шанс проспать - и не проснуться. Как те двое - злой и добрый.

Я вышвырнула детей на улицу; выбежала и подруга со своим ребенком, ночевавшая у нас. Потом я бросилась к двери в тамбур и толкнула ее. Это было ошибкой: море огня, стоявшее за плотной, толстой дверью, немедленно рвануло ко мне, к нам, заполонило пространство, пожирая кислород. Что было там, на хозяйской половине, было страшно представить.

- Газ взорвется! Газ взорвется! Уходи! - кричала подруга. Мне некогда было ей ответить и объяснить: газ не взорвется, баллон кончился вечером, это мы и обсуждали вчера с Колей на огороде, и он обещал утром привезти. Но - никогда ничего не обещай.

У меня была пара минут, чтобы вынести самое ценное. Сумку с документами и пишущую машинку я уже выбросила в траву, вместе с детьми, отбежавшими на безопасное расстояние. Теперь надо другое. Мне казалось, что мой разум необычайно отточен, собран, холоден и деловит. Вот подруга - дура, орет там и машет руками. А я сохраняю баланс и спокойствие. Забежала в дом и вынесла ценнейшее. Второй раз уже забегать было некуда.

Потом посмотрела, что же я, такая собранная, спасла из горящего дома. Вот вы бы что спасли? Я спасла колпак на чайник и пластмассовый грузовичок.

Уже и в палисаднике жар клубился нестерпимый, и в огороде, наверно, обуглился укроп. Я бросилась к калитке - а за ней стояла, пригорюнившись, в кепках и белых платочках, вся деревня. Нет, никто ничем не помог.

Потом сидели на лавочке под деревьями, рассказывали следователю, что знали, говорили с пожарными, - сдержанными, печальными, все повидавшими. И следователь, и пожарные знали и Колю, и его отца. Они сгребли в мешки то, что от них осталось, и уехали.

Потом мы стали никому не нужны. Просто чужаки, дачники, погорельцы на лавочке. Тут какой-то мужик - тоже дачник, наверно, тоже городской - подъехал на машине и сказал: садитесь. Мы сели. - Где живете? - Проезд Шокальского. - Он вез нас и рассказывал, что ночью просыпался в тревоге, ворочался, вставал, пил воду, жена спрашивала: чего ты? - а он не знал, что с ним, а ведь дом тогда еще не начал гореть. Он довез нас до подъезда, мы вышли, обернулись благодарить - но его уже не было. Вот только что был - и нету.

Это мое несказанное, оставшееся во рту спасибо мучает меня уже тридцать три года. Тридцать четвертый пошел

"В детстве хотела быть, конечно, балериной, Шли годы - и вот я на Главной сцене Большого театра".

28 октября

Все пишут про мошенников, придумывающих разнообразные схемы отъема денег у населения. Вот еще одна.

Звонок на домашний телефон.

- Мы - фирма Такая-то, занимаемся профилактикой пластиковых окон. Мы сегодня бесплатно проводим профилактику...

- Мне не надо.

Через час:

- Мы - фирма Такая-то, занимаемся профилактикой пластиковых окон. Мы сегодня бесплатно проводим профилактику...

- Я уже сказала, мне ничего не надо.

- Да почему вам не надо-то? Мы бесплатно!

- Мне не нужны бесплатные услуги.

- Да что же это такое! Всем нужны, а вам не нужны. Мы сегодня всем бесплатно...

- Отвалите.

Странную тетку посадили на телефон: истерическую и беспамятную. Зато настойчивая какая! Через час опять звонит, третий раз, как впервые:

- Мы - фирма Такая-то, занимаемся профилактикой пластиковых окон. Мы сегодня бесплатно проводим профилактику...

Я решила поинтересоваться, в чем состоит их легенда.

- Зачем вы проводите профилактику? - спрашиваю.

- Ну как? По многочисленным просьбам населения. За последние два года много очень плохо установленных окон! Вот мы и проводим профилактику!

- И в чем ваша профилактика заключается?

- Это профилактика! Мы проверяем подготовку ваших окон к зиме! Сегодня бесплатно!

- Понятно. Номерок ваш, кстати, высветился и телефончик передан куда нужно! Не вешайте трубочку.

Трубочку быстро повесили.

Звонят и стучат в дверь, предлагают кастрюли, косметику, бесплатную кардиограмму, биодобавки, общий осмотр жилплощади или просто: "откройте, вам Сообщение от Администрации". И несчастные пожилые люди верят, надеются, отпирают двери, сами выносят деньги и хорошо, если живы остаются. Как странно, что наше старшее поколение верит в доброту властей, заботу государства о человеке, вообще в гуманные намерения окружающих людей и организаций, - когда заботу приносят к порогу или впаривают по телефону. И это при том, что если сами пойдут по инстанциям, своими ногами - нет конца жалобам; послушать пенсов - вокруг черствые, равнодушные, бесчувственные чиновники, зимой у них заработанного снега не допросишься.

И ведь эти же бабушки нараспев, назидательно читали своим внукам "Сказку о глупом мышонке".

Прибежала мышка-мать,

Поглядела на кровать,

Ищет глупого мышонка,

А мышонка не видать...

Ничему литература человека не учит. Ни-че-му.

29 октября

Ползала на четвереньках с младенцем, развлекая его пластмассовым колесным транспортом. В процессе игр с детьми предполагается какая-то сопроводительная озвучка: буль-буль, чик-трак, би-бип, жу-жу-жу, чух-чух, дзынь-дзынь и другое, распределите сами.

Вдруг поняла, что привычное с детства "чух-чух" уже ни с чем, кроме разве что мультфильма, не коррелирует.

"Чух-чух паровоз,

В город мальчиков повёз".

Какой чух-чух? Какой паровоз? Нет ни далекого, нарастающего мерного пыхтения, ни белого плюмажа на горизонте, ни восторга при приближении огромного огнедышащего, живого, с красными колесами, с движущимися локтями поршней, ответственными именно за этот чух-чух. А музыка слов, описывающих устройство этих поршней, - какой восторг, какое волнение для мальчиков давних времен, будущих инженеров: огневой пояс, компрессионное кольцо, поршневый палец, юбка, зеркало, бобышки!

А эта чудесная вонь: гарь, уголь, креозот, машинное масло или что там капает на рельсы, эта вонь, смешивающаяся с горячим воздухом из степи, с запахом близкого моря, песка, полыни, ветра, прилетающего ниоткуда и улетающего туда, куда нам нет пути, - все это уходит, уходит, покидает нас, как любовь, как не сдержанное обещание, как любое летучее время!

Бесшумный электронный мир пришел на смену грохоту прежних дней, лишь тихое стрекотание клавиатуры да дикий напев скайпа, пульсирующий клич из неизвестных далей обещает нам, что вещный мир еще тут, еще существует, и его почти можно коснуться почти уже не нужной рукой.