Литературная экономика эпохи симулякров

просмотры: 4255, дата размещения: 27 февраля 2014

Голограммы для короля

"Книжный" февраль проходит под знаком грустных мужчин. В этом чувствуется тенденция, словно выпуск веселых книжек приурочили к лету, а сейчас авитаминоз, сплин, мужчины в кризисе раннего, среднего и позднего возраста. Нет, слезливого чтива не ждите. Настоящие мужчины — они ведь не плачут, а огорчаются. Несколько таких огорчающихся привлекли и мое внимание.

Я говорю не про новый "Волкодав" Семеновой с подзаголовком "Мир по дороге". Этот опус появится на книжных прилавках только в марте, тогда и будем огорчаться: мы над ним или Волкодав ради нас.

Февраль же начался с выхода "Голограммы для короля" менее известного в России Дэйва Эггерса. Это вторая книга автора, опубликованная на русском языке. Первой стало "Душераздирающее творение ошеломляющего гения". Если хотите быть принятым в приличном обществе, вы обязаны прочитать оба романа. Потому что в заслугу Эггерсу ставят, ни много ни мало, что он изменил литературу США, является новым Сэлинджером и совестью Запада.

Дэйв Эггерс

"Д.Р.Т.О.Г." действительно интонацией так напоминает "Над пропастью во ржи", что мурашки по коже от удовольствия. Холдена Колфилда считают искренним и чистым. Хотя лично мне кажется, что своим обаянием герой обязан наивному юношескому снобизму и какому-то безбашенному, "надпропастному" оптимизму. У Эггерса эти ноты звучат еще громче. В бесконечно длинном предисловии Эггерс ломает из себя гения, намеренно нудно объясняет, почему он ошеломляющий, а также иные детали сотворения своего творения. Но потом в один миг переносит читателя в дом, где мать умирает от рака, а дети пытаются жить дальше.

"Д.Р.Т.О.Г." было удостоено невероятного количества литературных титулов и даже номинировано на Пулицеровскую премию, как non-fiction, как мемуары. Популярность Эггерса возросла, когда он сплотил вокруг себя творческую американскую молодежь, желающую писать по-новому. Кстати, интересно, что еще раньше современный итальянский классик Алессандро Барикко объединил пишущую европейскую молодежь в литературный кружок, который назвал "Школой Холдена".

Обложка англоязычного издания "Голограммы для короля"

"Голограмма для короля" тоже отмечена и теми, и этими, и даже Том Хэнкс намерен снять по роману фильм и сыграть в нем главного героя. Действие происходит в Саудовской Аравии, но мистер Хэнкс вполне может воздержаться от поездки на жаркий и неспокойный Восток и адаптировать сюжет для съемок в России.

Судите сами. Пожилой бизнес-консультант Алан Клей, нанятый IT-компанией, прилетает в СА. Его цель — встреча с королем, который затеял возведение града-сада: Экономического города короля Абдаллы. Задача Алана Клея — проведение голографической презентаций информационных систем будущего города и заключение контракта на их сооружение. Алан Клей разорен, ему очень нужны деньги, а комиссионные обещают быть шестизначными. Клей заранее влюблен в ЭГКА всей душой. Но города не существует. Есть дорога, разрезающая пыльную пустыню. Вдоль дороги красивые баннеры, прославляющие проект. Есть ворота в никуда и три безжизненных здания, в одном из которых Алану Клею демонстрируют макет футуристических сооружений и невероятной красоты имидж-фильм об ЭГКА. И… все. Если американский делец ждал, что сейчас они с королем хлопнут по рукам и работа закрутится-завертится, заработает и заплодоносит, то он глубоко ошибался. Перед ним пустыня, по которой ветер разносит красивые мечты.

Экономический город короля Абдаллы. Визуализация

Экономический город короля Абдаллы — не выдумка. Проект реализуется с 2005 года, в настоящий момент в него вложено более 25 млрд. долларов (план — 80). В перспективе возведение нескольких ЭГКА по всей стране. Их информационно-телекоммуникационная система должна быть столь совершенна, что ее окрестили "умный город". Промышленность ЭГКА, по замыслу, будет инновационной, ориентированной на развитие биотехнологий, информационно-коммуникационных технологий, нефтехимии (конкретно — производства пластмасс) и в целом на создание новых видов продукции. ЭГКА призваны диверсифицировать экономику Саудовской Аравии, которая базируется на экспорте нефти. Ничего не напоминает?

В 2005 году в Российской Федерации стартовал проект создания особых экономических зон — ОЭЗ. Детали воспроизводить не буду, просто перечитайте предыдущий абзац. Очевидно, Саудиты и российское правительство черпали вдохновение в одном источнике, а ресурсы — в разных. Замените пустыню на "степь да степь кругом" или "под крылом самолета о чем-то поет зеленое море тайги" — и вы в России. Все остальное совпадает настолько, что ком в горле. Потому что финал у книги, как вы понимаете, далек от экономического хэппи-энда. На английском "Голограмма для короля" вышла в 2012. В 2014-м российские ОЭЗ не сильно отличаются от пустынного собрата — в том виде, в каком он предстает с первых страниц: дороги, пустыри, небольшое количество красивых зданий и куча лозунгов, канувших в стыдливое забытье. Пять лет почти полной тишины в газетах, и вот уже никому не интересно, сколько миллиардов ухлопано в инновационную иллюзию ОЭЗ.

Еще одна деталь глянется мне в романе Эггерса. Когда Алан Клей видит рекламные перетяги вдоль шоссе, он отмечает, что на них не просто сверхсовременный город — они показывают более свободное и счастливое общество. Бизнесмен задается вопросом: "Зачем рекламировать свободу, если не собираешься ее давать народу?" Попутчик Клея пожимает плечами: "Чтобы Западу нравилось".

Дэйв Эггерс с женой Венделой Вида

Вполне понятно, почему внимание литературных критиков сосредоточено на фигуре американского консультанта. Дескать, не случайно он импотент на грани банкротства. В этом образе Эггерс отразил состояние современной американской экономики. И не просто отразил, а разоблачил и высмеял. Вместе с тем, я бы не стала столь резко осуждать Алана Клея, и вот почему. О его безденежье мы узнаем, потому что ему нечем заплатить за учебу дочери в престижной школе. Но в США есть система социальной поддержки, есть возможность под мизерный процент взять кредит на образование, и погашать его придется только после окончания учебы и трудоустройства. Но Клей не думает ни о халяве, ни о займе, а только о том, справиться ли он с проблемой самостоятельно или нет. Это плюс.

Минус для меня — в профессии главного героя. Он консультант. Никак не могу понять, чем такие люди занимаются. Скажем, приезжаете вы на склад мертвых ниггеров. У вас вся тачка заляпана мозгами, кровью, и труп на заднем сиденье. Вы вызываете специалиста по решению проблем, является мистер Вольф в красивом костюме и говорит: "Вымойте машину!" Вот объясните мне: почему после все в диком восторге от Вольфа и преисполнены благодарности к нему?! Лучше бы уборщицу вызвали, ей-богу. Приходилось мне встречаться и с "Аланами Клеями" — пожилыми американцами, выезжающими то в Сибирь, то в Зимбабве, чтобы посмотреть на местные заводы и сказать: "Их надо компьютеризировать!" Милые идеалисты!

Все же, повторюсь, Алан Клей для меня персонаж, скорее, положительный — слабеющий, но еще трепыхающийся, попавший в королевство тотальной бездеятельности и иллюзии. Есть термин "чистое искусство", который также расшифровывают как "искусство ради искусства". Новое явление — это "пиар ради пиара", "планы ради планов", "задачи ради задач". Эггерс описал его гениально. Мне кажется, что с этой позиции российскому читателю будет и интереснее, и полезнее прочитать "Голограмму для короля". Не сосредотачиваться на американском консультанте (над ним есть кому всплакнуть), а изучить то, что противостоит Клею.

Дэйв Эггерс

Иллюзия, пустота, яркие краски визуализированной мечты, пьяные дебоши с уклоном в старческий разврат — в общем, сплошная метафизика бытия. Роман ни в коей мере не является экономическим, хотя лично я постоянно проводила параллели с теми или иными событиями из нашей жизни. Я человек скромный и не знаю, где спрятаны стратегические запасы тушенки (эта тайна охраняется надежнее, чем расположение оборонных предприятий или центров управления космическими полетами). Но на нескольких производствах побывать пришлось. И наблюдать воочию, как реальный сектор экономики отступает перед экономикой грез. Нарушается последовательность "от плана к деятельности". Получается "от деятельности к плану", когда основные ресурсы тратятся на разработку программы действий, часто остающуюся без реализации.

В 1990-е годы представители одной азиатской компании попросили российских специалистов построить им завод. Собственно, кроме русских были и другие претенденты, поэтому пришлось очень постараться, чтобы получить заказ — и это в самую разруху! Дотошные азиаты приехали в Россию, чтобы убедиться в наличии у нас необходимых мощностей для производства оборудования. Их привели на заброшенный объект. В цеху было темно, пусто, гулял ветер. Впереди делегации бодро бежали, задрав хвосты, два бродячих кота. Русские пообещали, что все восстановят, все сделают, все поставят. И выполнили обещание.

В 2000-е российское правительство рапортовало об экономических успехах. На открытие якобы нового высокотехнологичного завода приехал Самый Главный Человек в сопровождении СМИ. Вообще-то, завод был старый, просто тот продукт, который он мог производить, не заказывали, а закупали за рубежом. Поэтому цеха стояли "в отключке" и тихо ветшали. А тут потребовались для отчетности. Здание снаружи обшили сайдингом, внутри установили красивые фальш-стены. За тонкими перегородками из гипсокартона пряталась мерзость запустения, зато между ними — светленький веселый коридорчик, ведущий аккурат в комнату с презентационными стендами, а оттуда — на одну из площадок с оборудованием, тоже отмытым и покрашенным. Самый Главный Человек вошел в коридор и устремился. Свита — за ним. И надо же было двум журналистам отделиться от толпы, подойти к охранникам и спросить: "А где у вас можно пальто повесить?" "А вот здесь!" — ответил охранник и распахнул в фальшивой стене настоящую дверь. И из проема на журналистов глянула бездна. Хорошо, что в свите Самого Главного были только очень тактичные люди: в пресс-турах они не видели зла, не слышали зла, не изрекали зло.

В 2010-х приехали иностранцы. Интересовались компьютерной программой, которая, по слухам, у русской фирмы была дешевле, чем у конкурентов (обычно российские товары дорогие, но наш интеллект стоит дешево). Иностранцев провели в просторную комнату, где специалисты сидели за компьютерами и рулили процессом. Смотрите, говорят, все работает! На самом деле красивые картинки на экранах были кадрами из презентационного фильма, а сидящие за столами люди не имели никакого отношения к IT-продукту и лишь имитировали деятельность. Даже комната, в которой они сидели, не принадлежала принимающей стороне.

О чем эти примеры? Иллюзия вытесняет реальность, нарастает неумолимо, как энтропия. На такие мысли меня натолкнула "Голограмма для короля". О симуляции реальности в 1990-х гениально написал Виктор Пелевин в "Generation П". В XXI веке достойно подхватить эту тему в русской литературе оказалось некому. Быть может, книга Дэйва Эггерса хотя бы частично, на ассоциациях и параллелях, восполнит этот пробел.

***

Зов Кукушки

Но я обещала рассказах о нескольких огорченных мужчинах.

В середине февраля на книжных прилавках появился детектив Роберта Гэлбрейта "Зов Кукушки". Скрывающаяся под мужским псевдонимом Джоан Роулинг похулиганила от души. Ее герой, частный сыщик с ужасным именем Корморан Страйк оставил в Афганистане половину ноги и еще всякого-разного из арсенала человеческих чувств. Поэтому с тех пор он тип угрюмый и грубый. Прибавьте к этому огромный рост, пузо, синяк под глазом, расцарапанную рожу и жесткие курчавые волосы, из-за которых Страйк получил довольно неприличное прозвище. К счастью, комплект того, чем обладает детектив, в самый тяжелый миг пополнился умницей-секретаршей. По ходу повествования она разглядит в Страйке положительные качества, в том числе трудолюбие и чутье на нехорошее.

Не верьте тому, кто скажет, что лишь имя Роулинг заставляет людей читать этот детектив. Книга весьма недурственна, персонажи ее колоритны, так что удовольствие любителям жанра однозначно гарантированно. Даже за первые три месяца, пока Роулинг удавалось сохранять авторство в тайне, было продано 8500 экземпляров романа и поступило два предложения об его экранизации. В России в феврале роман возглавил рейтинги продаж.

***

Преступление доктора Паровозова

Завершается февраль новинкой от Алексея Моторова"Преступление доктора Паровозова". Это уже вторая серия беллетризованных воспоминаний врача-уролога. Больничные будни не могут не огорчать, но Моторов рассказывает о своей работе и о своей жизни с большой иронией. Первый роман "Юные годы медбрата Паровозова" был номинирован на премию "Большая книга" и стал лидером читательского голосования премии "НОС" ("Новая словесность"). Второй обещает быть не хуже.

Кстати сказать, Моторов сжалился над своим героем, когда назвал его "медбратом Паровозовым". В российском перечне медработников нет "медбратьев", есть только "медсестры". Я знала одного парня, который работал медсестрой в психиатрической больнице. Когда он подавал справки о зарплате для получения виз, это всегда вызывало коллапс в головах сотрудников зарубежных консульств. А еще я знала главного уролога одного из сибирских городов. Однажды мы мчались на его машине по городу со скоростью 120 км/ч (доктор торопился к пациенту), и я спросила: "А нас не…?" — "А кто посмеет?" — удивился он. Все-таки и у ГАИ есть кое-что святое!

***

Джонатан Троппер

Вот так я и провела февраль — то читала, то вспоминала.

А на днях выйдет "А на прощание я скажу" Джонатана Троппера. Про неудачника, у которого в прошлом — слава, деньги и любовь, в настоящем — кризис среднего возраста, а в будущем — большие проблемы с сердечно-сосудистой системой. Дрю Сильвер, как вы понимаете, очень огорчен. Надеюсь, он найдет выход!

Книги, о которых эта публикация 1 книга

  • №1 2012, Эггерс Дэйв
    0.00
    603
    В саудовской пустыне, посреди затяжного долгостроя, Алан Клей, не самый удачливый бизнесмен, ждет у Красного моря погоды. И приезда короля – для презентации передовой голографической технологии, чтобы ...

Авторы

Жанры