Я тебя слепила из того, что было

Новинка октября и хит продаж книжных магазинов. Первый выпуск романа на русском языке, первое печатное издание на русском языке Анны Йоргенсдоттер, которую европейские критики и в шутку, и всерьез величают "сандвикенским Толстым" (Сандвикен — шведский город, в котором Анна родилась).

"Шоколадный папа" был ее дебютом в литературе. Красивая шведская писательница Анна Йоргенсдоттер засеяла поле, на котором давно и прочно обосновались мужчины. Успевшие, кстати, не единожды собрать урожай лавра и золота с сей благодатной почвы. Йоргенсдоттер описала в своей книге внутренний мир обычного человека, существующего в обычном макромире — без убийств, волшебства или королевских особ. Только, в отличие от коллег-мужчин, писала Йоргенсдоттер о девушке. "Шоколадный папа" - книга с вкусным названием и аппетитной обложкой. Ежели вы любите шоколадные конфеты не с карамельной, а с горькой алкогольной начинкой, отведайте этот роман.

Про просто человека трудно написать интересно (исключения — типажи эпохальных исторических событий). Чтобы полюбиться читателю, герой должен быть сверхспособным. Гарри Поттером, например. Или Фандориным. Женский типаж — Мэри Сью. Сверхциничные героини Марины Рыбицкой и Юлии Славачевской. Суперженщины Галины Черной. Или заурядная-как-ей-кажется девчонка, вокруг которой вдруг начинает вращаться весь мир — Анастейша Стил, "Пятьдесят оттенков серого". Золушка, у которой под пепельным покровом спрятано чудо.

Анна Йоргенсдоттер, напротив, помещая героев под яркий покров (в психиатрическую клинику), делает ставку на узнавание, близость их переживаний. У "шоколадной" героини Андреа в голове нет философии или блаженной веры в сказку. Зато есть гордыня (Андреа — повелительница ящериц! королева танцпола!), обиды, надежды, страхи и неумение любить себя. Все как у людей.

Автору "Шоколадного папы" также хватило смелости увильнуть от популярного варианта анти-Мэри Сью. Вроде Бриджит Джонс, чья неудачливость — парадокс! — не мешает ей быть "сексуальной богиней с мужчиной между ног". Великая любовь Андреа — парень с желтой челкой, небольшими глазами и мультяшным именем Каспер. Ничего божественного.

Помимо возникновения нежного чувства, события с девушкой происходят самые рядовые. Она ест, заводит желтого кота (как желтые волосы Каспера), не ест, отращивает ногти. И переживает, переживает, переживает. Весь огонь в книге поддерживается на внутреннем угле героини. Она сама, а не экстраординарные внешние обстоятельства, то раздувает это пламя, то задувает его.

Андреа не слишком красноречива. Разговориться с другими людьми ей удается крайне редко, только расслабившись благодаря алкоголю. Внутренний монолог девушки безыскусен: "Каспер, ты самый красивый! Где же ты? Чем ты занимаешься? А если тебе со мной скучно, и сейчас ты мне изменяешь? Мне плохо, я покупаю шоколадные конфеты и ем. Потом сую пальцы в рот и освобождаю желудок. Не хочу обжираться. Где же ты, Каспер? Ты идеален!" И так страница за страницей. Напряженных, "высокоградусных", не отпускающих.

Добро пожаловать во внутренний мир женщины. Оставь надежду, всяк сюда входящий.

В развитых странах, конечно, люди чаще обращаются за психотерапевтической помощью, доктора чаще выписывают антидепрессанты и снотворное. Но психиатрическая клиника в "Папе" не сакральна и не инфернальна. Это лишь место, где Андреа прячется от действительности. В России она с тем же успехом могла убежать в свою комнату. Или на дачу к подруге. Почти никакого сокровенного знания о себе девушка в клинике не получает. Пациенты варятся в собственном соку — подружки из психушки. Где тебя просто усредняют. Приглушают тех, кому слишком хорошо или слишком свободно. Есть "контактные лица" — к ним ты обращаешься, если тебе плохо. И проявляй желание выздороветь или отправишься домой как безнадежная. Описание бюрократической машины психотерапии — едва ли не самое ироничное место в книге.

Андреа страдает анорексией. Совет врачей "Ешь!" малоэффективен. Болтающаяся на истощенном теле одежда для девушки — как маленькое пространство свободы. А свобода означает возможность руководить своей жизнью. Страница за страницей Андреа извлекает на свет содержимое Шкафа-Для-Того-О-Чем-Не-Стоит-Думать. И читатель сам выстраивает историю ее болезни, и сам же ищет лекарство от хандры. Не столько для героини, сколько для себя.

В детстве папа, возвращаясь из командировок, неизменно привозил Андреа коробку шоколадной нуги. В 18 лет девушка узнала от сестры, что на самом деле отец уезжал к любовнице Маддалене. Оглянувшись в прошлое, Андреа понимает, как была несчастна ее мама Лувиса — та, которая казалось самой лучшей, самой-самой достойной счастья.

Впереди у Андреа была большая и счастливая жизнь. Теперь ее нет. Теперь она знает, "чем заканчивается этот фильм". Прошлое полно боли, и она неизбывна, потому что кнопки "стоп" нет, есть лишь кнопка "перемотка назад".

Когда в ее жизни появляется Каспер ("скрипач из психбольницы"), Андреа вновь чувствует вкус к настоящему. В больнице они вместе, они могут разговаривать о болезни, для девушки это легко, ведь болезнь — она сама. Но регресс наступает быстро. Буквально за несколько страниц героиня переходит от мысли "влюблен означает исцелен" до рассуждений о разрушительности любви, а потом и до вывода, что любовь изначальна обречена на истощение и смерть. Андреа вновь зависает в режиме бесконечной перемотки, становясь то Лувисой, то Маддаленой, мучая себя и любимого и проецируя прошлую историю на новые отношения. Съедая шоколад и выплевывая его обратно. Съедая и выплевывая.

А кроме этого — глотая бессчетное число таблеток и выпивая бессчетные объемы пива. То, что было легко и естественно в больнице, почти детской игрой под присмотром врачей, в реальном мире пугает. Здесь не бывает у двух людей одной и той же тоски, одного и того же выбора. Одного на двоих чувства вообще не бывает. Даже любви. Возможна лишь такая же любовь. Но как узнать, что она такая же?

Даже в самые счастливые моменты своей жизни Андреа испытывает всепоглощающий страх потери, и количество проглоченных ею таблеток вызывает у читателя беспокойство — как бы не было передозировки. У Андреа. Или у Каспера — от Андреа.

Видимо, не зря психолог Александр Свияш своим пациентам и читателям советует отказаться от сформированного кинофильмами стереотипа, что женщина — это нежное, миролюбивое и заботливое существо. Он предлагает принять за данность, что обычно женщина усталая, больная и ревнивая. И радоваться, если твоя вторая половинка хоть чуть-чуть лучше этого стандарта.

В переживаниях Андреа нет фальшивых нот. Что-то я, увы, чувствовала сама, что-то видела на многочисленных примерах. На мой взгляд, искренность героини достойна того, чтобы ее превратили в тысячи букв. Боль действительно может быть бесконечной. А есть ли от нее панацея? Кто услышит эту мелодию — тот найдет.