Поэт в России больше, чем "Нацбест"

просмотры: 3502, дата размещения: 2 ноября 2013

Ты так любишь эти фильмы

В начале лета — 2013, ныне ушедшего, Фигль-Мигль получила премию "Национальный бестселлер" за роман "Волки и медведи". Все думали, что получит Максим Кантор и его "Красный свет". Сюрприз. А два года назад было иначе. "Нацбест" (не побоюсь этой строительно-шовинистской аббревиатуры) получил "Остромов, или Ученик чародея" Дмитрия Быкова, тогда как многие роптали: "Моральная победа — за "Ты так любишь эти фильмы" Фигля-Мигля!"

Хоть жюри с тех пор сменилось, но чудится мне, что черная тень "не-додали" витала над "Нацбестом", ждала искупительного дара. И Фигль получила премию за первый же роман, изданный после "Фильмов". Поэтому сегодня — все-таки о романе вчерашнем. Он тоже заслужил.

Национальный бестселлер - момент выбора

Национальный бестселлер - награждение

"Фильмы" мне нравятся, хочется о них написать. Но смогла бы я объявить их лучшей книгой года? Или горло оказалось бы тонко? Это очень нервная проза. А если книга у тебя в руках "психует", непонятно, действительно ли в ней что-то есть или только мерещится. Социальной проблематики, нравственных ориентиров, авторских наставлений в романе точно не найти. А сюжет держится на конфликте окультуренности и культурного снобизма. Расскажи друзьям, далеким от литературы, — засмеют. Кто про это будет читать? Кто пойдет за ЭТИМ в магазин, а тем более — на баррикады? Ведь "поэт в России…"

Как знать. Книжка как раз-таки с кулаками. О культуре, которая грозно вопрошает: "Ты меня уважаешь?" И даже не дождавшись ответа, бьет в рыло. Чтобы еще больше уважал. Орать, топать ногами и драться — это хорошо. Прощать, не замечать ошибки — плохо. Без рукоприкладства ты слаб душою. Не способен защитить прекрасные идеалы, которые тебе, дураку, передали на хранение Достоевский, Толстой и поэт Херасков. Бей. Потомство "вшивого интеллигента" будет нежизнеспособно из-за нехватки в организме агрессии и снобизма.

Бушует кинофестиваль жизни. Множатся тайны, множатся трупы, разветвляются любовные линии, но сюжет на всех героев будет один. Хотя у каждого в "Ты так любишь эти фильмы" — свой эпизод, своя война. Свой дискурс, который он по мере сил старается фильтровать в разговоре с другими.

Первым из персонажей в диалог с читателем вступает такса Корней. Пес с замашками гопника и душою философа, всюду сопровождающий свою хозяйку, прекрасную Принцессу. Принцесса обладает дурным характером, преподает в институте на кафедре эстетики и имеет наглость образованного человека произносить "индУстрия" и "фОльга" — как в оригинальной лексике.

Среди героев есть Шизофреник, стремящийся, вопреки своему амплуа, избежать двусмысленности и восстановить баланс. Есть наркоман И Грега, который пройдет путь от восхищения этикой некромантов до радости сельского труда по-толстовски. Есть директор частной школы К.Р. — этот фрукт вообще засланный казачок, работает на Контору во имя победы глобализации и имеет программу-минимум погубить Россию. Злое дело директор вершит через ничего не подозревающих учителей, которые в своем неведение одной манерой преподавания отбивают у детей тягу к знаниям. Сам же К.Р. любит втихую побаловаться русским словом, затащив наиболее талантливую учительницу под черную лестницу. А еще грезит убийствами и мечтает о табельном оружии, потому что только с пистолетом — жизнь настоящая. И кто-то действительно начинает убивать агентов влияния К.Р., а найденные возле трупов улики указывают на __. Нет, не скажу.

В общем, мотает героев из крайности в крайность, и все ведут себя как герои кинофильмов. Правда, разных жанров.

Для меня главная загадка этой книги: могут ли злые полусумасшедшие люди — "презренное аморальное меньшинство" — и один милейший пес быть одновременно носителями культуры? Ведь это парадокс!.. похожий на правду. Потому что сегодня в противоположном лагере — успешном (и потому уважаемом) большинстве — люди не культурные, а окультуренные. И в небе над ними колыхается жирный эгрегор рерайтинга.

Чтение увеличивает словарный запас

Бывают мысли выстраданные, но не оригинальные. Это нормально. А бывают мысли перефразированные. Они меня пугают, как 100 вилок, нацеленных на одинокий последний пельмень в тарелке. Если заменить естественное оплодотворение клонированием, человечество законсервирует само себя. И напрасно откажется от приятного творческого процесса. Но именно это происходит в интеллектуальной сфере. Я не говорю о наличии или отсутствии достойных писателей. Гении рождаются вне тенденций. Я беспокоюсь о тех, к кому отношу себя, — людях "золотой середины", обладающих способностью к мышлению и воображению.

В интеллектуальной сфере, в отличие от физической, клонирование осуществляется быстрее и с меньшими затратами, чем естественный процесс. Ничего личного, просто бизнес! И ладно бы, коли удавалось "искусственно фабриковать Спиноз" (см. у Булгакова). Увы! Из-за рерайтинга — даже при огромном количестве текстового материала, производимого ежеминутно, — культурный диалог лишь буксует. То есть, когда об одном предмете существуют разные мнения, в споре родится истина. Если же бесконечно перефразируется одно мнение — истина где-то далеко, зато на лицо эффект "глухого телефона".

Например, у писателя Ника Хорнби есть роман "Мой мальчик". Довольно известная книга, к тому же экранизированная. Главный герой Маркус, несмотря на юный возраст, во многом "старше" своего взрослого друга. В одной аннотации Маркуса назвали странным мальчиком. В "отрерайтенной" — странным, почти аутичным. Далее — аутичным. Последний рецензент соединил предпоследнюю аннотацию с трогательным фактом из Википедии о наличии у Хорнби сына, страдающего аутизмом.

Диким образом тенденция к рерайтингу влияет на журналистику. С точки зрения некоторых главных редакторов, теперь нет плохих статей. Есть лишь не до конца пережеванные исходные тексты. Вопрос качества решается увеличением числа жующих. В одну из таких пищевых цепочек я чуть было не трудоустроилась. "Вы будете редактировать статьи журналистов, — сказали мне, — и зачастую это означает полностью переписать текст". Для примера мне прислали варианты "до" и "после". Это были материалы, написанные разными словами, с разным подбором фактов из Интернета и на разные темы! Видимо, журналист не смог найти исходник для рерайтинга, полностью отвечающий заданию, и дал сбой. Но продолжал гордо нести звание журнального обозревателя, все ниже опуская профессиональную планку. Кстати, статья была о том, как соблазнить девушку зимой. Вы знаете, если молодой человек не в состоянии самостоятельно подготовить материал на столь животрепещущую тему, это определенно пугает. Да мы же вымрем как динозавры!

***

Книги Фигль-Мигль долго отвергали из-за "их излишней филологичности". Дескать, у нас в жизни и так филологии хоть отбавляй (разве?), а тут еще вы! Да и сейчас критично настроенные критики любят выхватить из текста особо цветистую фразу и горько воскликнуть: "Это о чем?!" Да так, просто филология. Великое, не каждому доступное искусство правильно склонять слово "простыня". Обидно, что возмущаются все больше люди грамотные, борясь с Фигль-Мигль за место на этой простыне. Те, с кем писательнице культурное пространство делить не приходится, претензий не имеют.

Отвечая на подобные вопросы, хочется привести в пример мнение Достоевского о повести Тургенева "Призраки" — череде бессвязных видений, рожденных встречей героя с вампиром: "Что же касается ничего не понимающих, то ведь неужели ж смотреть на них? Вы не поверите, как они сами-то смотрят на литературу. Ограниченная утилитарность — вот все, что они требуют. Напишите им самое поэтическое произведение; они его отложат и возьмут то, где описано, что кого-нибудь секут".

По мнению Достоевского, искусство должно не только копировать факты и поучать, но быть способным на смелую выходку. Творческое безумие раздражает, потому что и оно непонятно, и как сделать с него рерайт, не изменив смысла, непонятно. Вот такое кино. Без повторного сеанса.

Книги, о которых эта публикация 1 книга

  • №1 2011, Фигль-Мигль
    3.11
    4222
    Молодого кинокритика приглашают преподавать в частную школу для девочек. А все оттого, что понуждаемый роно директор школы стоял перед выбором, какой актуальный спецкурс ввести: Закон Божий или ... Читать онлайн