Петрович и происшествие в ресторане

Константин Альбертович Похелайнен

Рассказ "Петрович и происшествие в ресторане" Константина Похелайнен, первый из серии ироничных историй о майоре "Петровиче" его "подопечного" бывшего мошенника Валабина по кличке "Волан", в которых они попадают в различные, порою абсурдные ситуации, выбраться из которых помогают смекалка "Петровича" и "профессиональный" опыт "Волана". В этот раз им не нужно распутывать "клубок" проблем и загадок, история сама разворачивается перед нашими глазами. В итоге самому читателю предстоит решить каков же истинный мотив главного героя.

Константин Похелайнен

Петрович и происшествие в ресторане

Муха лениво ползла по окну, вроде и пытаясь пробиться на волю сквозь начищенное до блеска стекло, но в тоже время чувствовалось, что делает она это крайне неохотно. Изнывая от жары под прямыми лучами июльского солнца, она словно старалась отделаться от поставленной перед ней задачей. Наконец смирившись с безуспешностью попыток, муха последний раз ткнулась в стекло, затем, видимо, решила, что сделала все что могла, совесть у нее чиста и теперь она может «быть свободной». Все так же лениво и тяжело она оторвалась от окна и, сварливо жужжа, полетела в угол комнаты в тень шкафа, где должно быть решила отдохнуть и обдумать на досуге план нового побега.

Петрович, все это время наблюдавший за безуспешными попытками заключенной вырваться на свободу, язвительно усмехнулся: «Нет, дорогуша, просто так от нас не сбежать! Для вашего брата за форточкой есть сетка, а для заключенных покрупнее – железные решетки за окнами».

Но представление окончилось, и надо было занять себя чем-то другим. Петрович перевел взгляд на экран монитора с разложенным там пасьянсом, потом на не разобранную груду папок с делами на рабочем столе и грустно вздохнул: ни первое, ни тем более второе его совсем не прельщало: «Послеобеденное время, имею полное право на отдых».

Этот час после еды всегда томил его. Вроде бы можно и расслабиться, но, откинувшись в кресле и позволив себе десять минут сна, он мог провалиться в тяжелую дневную дремоту минут на сорок и потом битый час приходить в себя, тупо соображая, словно с похмелья, собирая мысли в кучу. А этого он не любил, Петрович всю жизнь старался подходить к работе ответственно.

В это момент он услышал в коридоре тихое шуршание с хорошо знакомым отрывистым сопением. Мгновенно встрепенувшись, Петрович крикнул в приоткрытую дверь:

– Валабин!

Шуршание стало удаляться.

– Валабин, только не делай вид, что не слышишь! Мухой сюда! – крикнул он громче и, усмехнувшись этой фразе, посмотрел за шкаф, где в тени должна была отдыхать его крылатая затворница, которая, хоть и была связана своею сущностью с его последней фразой, впрочем, также не спешила предстать перед ним.

Наконец дверь приоткрылась, и некто, которого, видимо, звали Валабин, бочком, слегка позвякивая ведрами, протиснулся в кабинет:

– Заключенный Валабин по вашему приказанию…

– Хорош уже, – прервал его Петрович. – Садись давай и не громыхай, поставь ведра.

Валабиин с готовностью уселся на краешек стула, ведра поставил рядом, швабру приставил к столу, затем, взглянув на Петровича, нерешительно взял ее в руки. Петрович внимательно посмотрел на него. Со шваброй, вертикально торчавшей в руках, тот был словно солдат на посту, державщий ружье. Петрович усмехнулся. «Служил ли Валабин в армии? Да уж, тот из него еще солдат! Не помню, надо бы заглянуть в его дело». Он продолжал смотреть на Валабина своим оценивающим и, как ему казалось, пронзительным взглядом.

Тот все так же сидел на краешке стула с собачьей готовностью выслушать приказание начальства. Хотя, впрочем, глаз он не опускал и особого страха в них не было. Лет ему было около сорока, среднего роста, слега склонный к полноте, но здешняя диета держала его в «хорошей форме», с проседью в волосах, которые, несмотря на короткую стрижку, были волнистыми, и при соответствующем росте и стрижке, в свое время, наверное, даже придавали ему вид актера из телесериалов.

Какой там киноактер, мелкий мошенник он. Статья 159. Заурядная личность – миллионами «не в