Назад к книге «Петербург 2022. Зомби-апокалипсис» [Юлиан Климович]

Петербург 2022. Зомби-апокалипсис

Юлиан Климович

Одним не совсем прекрасным июльским утром Юрий и его жена обнаруживают, что их соседи по даче превратились в зомби. Мир мгновенно поразила эпидемия. Виной тому послужил вирус, тем сильнее влияющий на человека, чем больше он подвергался телепропаганде. Осталась горстка людей, в том числе и откровенных уголовников, которые последние несколько лет провели в заключении без доступа к телевизору, а также бесконечное число зомби с разной степенью поражения мозга.

Содержит нецензурную брань.

Юлиан Климович

Петербург 2022. Зомби-апокалипсис

Наши недавние воспоминания несколько сумбурны и перемешаны, но в оправдание можно сказать, что на то есть серьезные причины.

Тогда, воскресным июльским утром, мы с женой проснулись в своем загородном доме от странной, пугающей тишины.

Наш дом находится на краю небольшого коттеджного поселка возле дороги, по которой постоянно носятся машины. Они ездят днём и ночью, с ревом залетая по дороге, круто забирающейся на горку, или, повизгивая тормозами, спускаясь к подножью, где стоит дом. В то время, когда мы покупали участок, машин почти не было. Отсутствие железной дороги в радиусе тридцати километров, обеспечивало малонаселенность нашего “медвежьего угла”. Полусонная двухполосная дорога проползала мимо, петляя еще километров десять по глухим лесам, затем сужалась и постепенно совсем исчезала среди деревьев, как исчезают реки в пустынях. Но когда в восьми километрах дальше по трассе построили большой дачный поселок, движение увеличилось в несколько раз. Не проходило и минуты, чтобы мимо не проносились какие-то коптящие, гремящие драндулеты и грузовики. Бюджетные участки по шесть соток привлекли много небогатого народа. Люди строились сами, привозя все материалы на своих машинах или нанимая задешево старый грузовик из ближайшей деревни, в которой сразу после возникновения поселка открылся большой строительный магазин. На ржавом бортовом ГАЗ-53 халтурили три местных алкоголика, зарабатывающих себе на водку доставкой кирпича, леса, мешков цемента и навоза. Да, грузовик был один, что совершенно не мешало их бизнесу, так как двое из троих обязательно находились в совсем нетрезвом виде после халтуры, поэтому работал один относительно трезвый в данный момент абориген. Это в нашем коттеджном поселке все строились быстро, за сезон поднимались дома в пару этажей, надворные постройки с баней, сауной, бассейном и гаражом на три-четыре машины, а в соседнем садоводстве процесс самостийного строительства не замирал ни на день, постоянно подпитываемый горбылем, гвоздями, шифером, старыми оконными рамами и черт знает чем еще, а также неуемной энергией самих дачников, высвобождаемой в отпусках и по выходным.

Сначала эти бесконечные машины сводили с ума, но спустя два года, отгородившись высоким плотным забором от дороги, мы привыкли засыпать под их приглушенный шум и вой.

То эпохальное утро, оглушило меня звенящей тишиной. Помню, мне тогда ещё подумалось: “Как у Uriah Heep в ”July morning”. Не знаю, почему я так подумал, но какая-то гармония витала в тихом утреннем воздухе. “Господи, что же произошло? Неужели, наконец, сбросили нейтронную бомбу на эти дачи? Неужели Ты, Боже, услышал мои молитвы?” – думал я с удовольствием, в тоже время с тревогой прислушиваясь к непривычной тишине и ожидая, когда мерзкий драндулет разорвет ее своим надрывным тарахтением, разрушая мою веру в способность Бога слушать. Но ничего, кроме пения птиц, не нарушало божественной тишины. “Спасибо, Господи, за то, что ты слышишь, думаешь о рабе своем”, – воздал я благодарность Создателю. Я спустил ноги и, нашарив тапочки, вышел на террасу, которая широкой полосой опоясывала с трех сторон второй этаж нашего дома. Из спальни на террасу вели широкие двустворчатые двери. На террасе напротив дверей стоял большой стол, шесть кресел, десять-двенадцать кадок с разными буйно произрастающими растениями, названий которых я никогда не помнил. Полосатая раздвижная маркиза и высокий стеклянный бортик по периметру защищали от ветра и дождя. Когда светило солнце, я убирал маркизу, и мы с женой загорали