«Большинство людей, у которых есть татушки…»

Большинство людей, у которых есть татушки,

за комментарии к ним готовы вписать с вертушки.

Вот и я на своём веку люлей за такое отвесила,

но сейчас подостыла. Старость не радость, а маразм не… короче, невесело.

…Сижу я на остановке, автобуса жду.

Со мной мужичок.

– Девушка, покажи свою лабуду!

Зачем ты нарисовала это? – молвил, перегаром дыша

так, что вместе с пара?ми, казалось, вот-вот вылетит его душа.

Лет десять назад я бы ему всё предъявила.

И что он дурак, и что мудрость его стороной обходила,

и что шёл бы он в пень, и что шёл бы он в сад,

и что лучше тату, чем пропитый фасад.

Но то было давно, а сейчас моя няшная физия

никак не вяжется с этакой досадной коллизией.

И лето, и солнце, и соотношение в крови гормон

не дали сказать мужичку, что редиска он.

Но промолчать совсем – к счастью, нет у меня такой мудрости.

Я улыбнулась ему, показав верхние, нижние, клыки и даже бесячий зуб мудрости.

– Ну, – ответила я, – дело такое,

что у всех своё. Кто-то уходит в запои,

а кто-то татухи делает. Мир многообразен, и это прекрасно. Аминь!

Мужичок сдулся, прыгнул в автобус и умчал в глубокую летнюю синь.

«Южное Тушино, воскресенье. Народу, что охренеть…»

Южное Тушино, воскресенье. Народу, что охренеть.

На остановке парень вкушает какую-то снедь.

Жрёт шаурму или макдачину лопает – не столь важное.

И вот по проспекту запрыгало нечто бумажное.

Я наблюдала проспектно-бумажный танец,

и в голове крутилось: вот ты засранец!

Отшлёпать тебя по филейному месту или вообще по жопе.

Из-за тебя мы культурно никак не приблизимся к Европе.

А бумажка тем временем танцевала уже на бис.

Она похожа была на платок, который обронил Арамис.

Ну, вы помните: с Д'Артаньяном знакомство у всех троих начиналось с какой-то шняги.

И все трое ему предложили скрестить шпаги.

И много чего ещё было: интриги, Констанция и красная хрень кардиналья…

Хорошая книга, подумала я.

Ладно, живи, каналья.

КАРМИЧЕСКОЕ

Девки, никогда не отказывайте пацанам!

Любой наш отказ однажды вернётся к нам.

Пусть не в плане любви, а как-нибудь чёрт знает как,

но бумеранг отправит каждый отшитый мудак.

Кто во френдзоне чалился (такой есть у многих из дам),

будет отмщён рапирой редактора: круто, но не издам.

Скольким ботаникам дашь от ворот поворот,

столько редакций оббе?гай зазря, сука, ёбаный в рот.

Глас вопиющего «Как это нет? Я ж пиздат!»

в лоб вам прилепится блядским клеймом САМИЗДАТ.

Каждая фраза «Ты же в пупок мне дышишь» —

это стрела из зала: что за хуйню ты пишешь?!

Каждое резкое слово: тюфяк, размазня, или глист —

щупальце, коим навеки обхватит тебя твой лонг-лист.

Он один с тобой нежен и шепчет: в шорт тебя не отдам…

Девки, никогда не отказывайте пацанам.

«– Жена должна борщи варить и в койке кувыркаться, …»

– Жена должна борщи варить и в койке кувыркаться, —

сказал он прикроватному менту.

Мент выглянул из ОВД района Прикровации:

– Исполню, так и быть, твою мечту!