Зов алой луны

Ханна Рыжих

Ночной лес и нависшая над ним алая луна – завораживающий магический пейзаж, не так ли? Но кто бы мог подумать, что именно в такой момент пробуждается то, с чем людям лучше не сталкиваться.

Ханна Рыжих

Зов алой луны

Монотонное тиканье часов в вязкой глубокой тишине казалось ударами молота, до ушей доносился и треск остывающих поленьев в старом очаге. Я снова пробудилась посреди ночи и лежала неподвижно, но на этот раз на диване в гостиной, где заснула совершенно неожиданно, и смотрела в чуть освещенный потолок. Теплый свет уличного фонаря, оставленного моими друзьями включенным на темное время суток, просачивался сквозь тонкий тюль и ложился на стены и все, что встречалось на пути. Мой взгляд скользнул на окно: снаружи фонарь освещал старый сарайчик, давно сломанные качели и древний, как сама жизнь, дуб, стоявший здесь еще до того, как мои родители обзавелись этим домом. И все это окружала молчаливая чернеющая стена из деревьев. В детстве я никогда не понимала, зачем нужен домик для семейного отдыха в лесной глуши, чуть ли не в самой чаще, где бесконечные деревья соседствуют со мхом и сыростью. Да и пообщаться здесь было не с кем. Тоска. Однако все же меня манили тогда лесные неизведанные уголки, и я с удовольствием исследовала окрестности, естественно, не забредая далеко. Но сейчас эти места больше пугали меня, настораживали, как мелкого затаившегося зверька, скованного страхом перед опасностью. Еще три года назад все было прекрасно, меня ничего не тревожило и нервы не подводили, я могла спокойно посредине ночи выйти побродить в бессонницу вокруг дома, но нынче – ни за что не выгляну за порог лесного домика с наступлением темноты. И то, что способно запереть в этих стенах с приходом мглы, едва ли можно назвать простым и беспричинным страхом или же причудливой игрой воображения. Так мне казалось. А меж листвы, кустарников и корявых стволов – везде отныне мерещились красные точки, похожие на маленькие огоньки – их голодные и злые глаза, высматривающие очередную неосторожную добычу… или наблюдающие за мной.

За окном мелькнула короткая вспышка молнии и почти сразу послышался глухой раскат грома – гроза, маячившая весь день «на горизонте», наконец решила разразиться и показать всю свою силу. Глубокая осень, а грозы никак не прекращаются, продолжая напоминать о летних днях. Одно только красноречиво говорило о почти наступившем ноябре: ледяные промозглые ветра, пробирающие до костей и напевающие своим протяжным сиротливым воем жуткие песни, понятные лишь лесу.

Оторвав голову от мягкого подлокотника, я поднялась с дивана и, кутаясь в шерстяное одеяло, на цыпочках подошла к камину. Снова сверкнуло, и бледно-розоватый всполох на мгновение осветил гостиную и лес за окном, обступивший сплошной стеной дом. Как же зловеще он выглядят сейчас, но то, что может скрываться в его глубине – еще ужаснее. Уж мне ли не знать. Разворошив золу и угольки кочергой, я подкинула в очаг свежих дровишек и разожгла огонь. Озорное пламя успокаивало, особенно в последнее время, да и с появлением теплого огня отступило странное и холодное чувство одиночества. Часы, стоящие на каминной полке, глухо отстучали два ночи и я вздрогнула – нервы совсем расшатаны. Поудобнее устроившись на полу, стала любоваться пляшущими красно-желтыми языками. Да-а, глухая ночь, а я сижу одна в гостиной и жду утра, когда все проснутся и таящиеся в каждом укромном уголке ужасы рассеются. Во всяком случае, надежда на это меня не покидала. Не знаю, сколько так просидела, вздрагивая от каждого шороха и слушая, как ливень нещадно бьет по оконным стеклам, но дрема все же меня одолела и я провалилась в беспокойный сон, наполненный кошмарами.

– Э-эй, просыпайся, красавица! – прозвучало над самым ухом. Пронзительный и звонкий голос Софии напоминал сирену. – Ребята уже вовсю хозяйничают во дворе, убирая последствия ночного дождя, а ты все лежишь, еще и на полу.

– Ну, что ты все кричишь, что ты кричишь… уже встаю, – прохрипела я, поднимаясь на ноги и разминая затекшее тело. – Постой, какие еще последствия?

– Сейчас увидишь, – подруга поманила меня к вых