Предисловие к Мирозданию
Александр (Саша) Немировский
«Предисловие к Мирозданию» – глубокая, захватывающая работа. Серьёзные мысли, пронизанные поэтическим откровением, иллюстрации, как-бы подсмотренные из других измерений, события и приключения, пережитые эфемерными, и в то же время земными, героями.
Любовь, приключения, философия, земной и неземной мир, наше и не наше время. Пронзительные музыкальные стихи, дополняющие линию повествования поэтической координатой. Это попытка нежно утешить человека в его самое безнадежное время жизни. Сделано это тонко, умно, в высшей степени поэтично и, главное, сквозь флёр притчи просвечивают не только реальные события, но и реальные чувства – любовь и ревность, дружба и предательство, проблемы творчества и поиски истины.
Все имена, места и события придуманы автором и использованы только в художественных целях.
Саша Немировский
Предисловие к Мирозданию
Моему ангелу
Иллюстрации Павел Тайбер
@biblioclub: Издание зарегистрировано ИД «Директ-Медиа» в российских и международных сервисах книгоиздательской продукции: РИНЦ, DataCite (DOI), Книжной палате РФ
© Саша Немировский (Александр Немировский), 2022
© Павел Тайбер, иллюстрации, 2022
© USA, California, Woodside, 2022
© Издательство «Алетейя» (СПб.), 2022
ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА
Малколам – Архангел. Хранитель Уравнения
Гаардвал – Архангел. Хранитель архивов
Адель – Младший ангел
Исабель – Младший ангел
Загадор – Младший ангел
Пабло – Свободный художник
Гая – Певица
Василий – Программист
Моше – Старик
Рая – Старуха
Париетта – Девушка
Варглус – Демон
Сильва – Собака
Бард – Автор
* * *
Не судите мя строго.
Всего лишь гипотеза, может, даже сырая,
может, даже неверная.
Только что-то в ней есть от глубокого,
текущего в безмерную
бездну потока,
что, срывая
покров, обнажает скалу водопадом,
и тех струек вуалью
скрывает
очевидное сущее рядом.
Пролог
Бард:
Это было давно,
это было вчера или не было вовсе?
Мы живем теперь после
или, может быть, до;
или время сейчас через это проносит
потоком?
Вечера и утра есть ли в тонком
пространстве?
Наших жизней осколки
выживают ли там, пребывая в прекрасном?
. .
Я гадал, я считал, я по косвенным данным мозаику
слагал,
я о том, что открылось, себе не солгал.
Измеренье другое, как в него подсмотреть,
ведь нельзя ж в любопытстве приветствовать
смерть?
. .
Вот тонкий мир. Не знаю где, здесь не темно
и не светло.
Ни ветра, ни движения среды.
Беседуют два старика. Два ангела, две сущности.
В открытое окно
виднеется стена скалы,
журчит вода.
Едва светлеет красное пятно
в ногах того, что слева. Он в тучности
своей стоит, чуть хрипло дышит, капая слова
беседы неторопливо низким голосом
другому. Другой – чуть помоложе,
одетый простенько,
но ростом выше,
с седою бородой, сидит на стуле, пишет
пальцем, кожей
по пластине, висящей в воздухе, и звуки слушает,
что первый скупо крошит,
и отвечает только после вздоха.
Малколам:
Ну что, коллега, снова та эпоха,
когда пора садовниками быть?
Разросшиеся кущи на кроху
упорядочить, уменьшить, чтоб запустить
расти на следующий виток в здоровом виде?
Гаардвал:
Да, лидер,
ты, конечно, прав. Сто лет уж миновало с той поры,
как мы «испанке» дали путь и пищу.
Сюжет на выдохе. Всё так же нищи
духом богачи, всё так же продолжаются пиры,
всё так же рыщут
в поисках наживы, губя планету, делая ошибки,
не короли и не визири, а президенты да министры —
все однодневные «цари-горы» —
индустриалисты,
политики, чьи лицемерные дары,
как обещанья, что не шибко
выполнимы. Чем тут не удивишь?
Малколам:
То технологии ужимки. Куда от них сбежишь?
И вроде не нужны,
а всё ж с животной радостью используем и мы.
Но на одно полезное изобретенье
приходится под сотню
засоряющих природу добавлений.
Почти что беспроблемным
стало размноженье.
Но вот зачем долгоживущие тела,
когда душа на выходе всё хуже к нам приходит?
Мы посылаем их обратно, вроде
с надеждою, что вырасте
ЛитРес