Песнь озерной девы

Пела песню озёрная дева,

Голос кроткий по воздуху плыл,

С ноткой грусти, задорно и смело

О герое, что в древности жил.

Не хваля его подвиги славные

Не судя перемен роковых,

Ни деньки его поисков давние,

Не припомня заслуг боевых:

Ни разбитые судна пиратов на дне,

Ни знамёна от царства бесславные

Ни руин знатных замков когда-то в огне,

Ни спасенья людей многократные.

И неспешный побег от чудовища,

Не сражения на пике всезнания,

Ни единую трату сокровища

Не могилу из грунта и гравия.

Но рапсодией тихо, уверенно

Возносила простые слова,

О герое, кто жил размеренно

О любви, что она сберегла.

О кострах в холода согревающих,

О беседах в безлунную ночь,

О друзьях боевых и товарищах,

Что уныние и грусть гнали прочь.

О знакомствах ведомых и встреченных

Приключенья на каждом пути,

О вневременном и обвенчанном

Счастье, что удалось обрести.

Стихли ноты озёрной красавицы,

Небо звёздным каскадом усеяно,

Пусть нам миром мелодия славится

Пусть над озером тихим рассеяна.

Мечты камня

Вас посещала ли идея,

Вслух сообщить никак, робея,

Раздумья будоражит пламень:

«О чём мечтает камень?»

А распорядок его дня

Едва ли отличим от пня:

Лежать, скрываясь на земле

При свете лун, при мрачной тьме.

Не отрешим его кошмар,

Глубин космических ли дар:

Всегда собою быть!

А может… или нет – не быть

Существовать объектом мира,

Чтоб и о нём воспела лира,

Чтоб и его предназначение

Для каждой истины знамение

Сквозь годы сказки разметало,

Иные связи трактовало,

Иные судьбы создавало

И о себе само слагало!

А рядом, так же сотворён

Его сосед; ах, он влюблён

В небесный свод, в пушистый снег,

В стеклянный лёд, в свой тихий век.

Они смогли бы подружиться,

Но камню с камнем не ужиться!

И так всю вечность одному

Бывало лихо раз на дню.

Досуг неукротимых бурь,

Вся человеческая дурь,

Трактаты тысячи писцов,

Великой сотни мудрецов.

Известна летопись дороги

И чьи по ней ступали ноги,

И где текли в подземье реки,

И в грунте кто лежит на веки.

О сколько знаний в нём таится,

О сколько истин сохранится,

Его продолжится поэма

И реквиемом станет тема.

Но жаль, что дух тропе покорен,

По-королевски захоронен

И мысль сгорает словно пламень:

«О чём же грезит камень?»

Спор в кабаке

Ночной кабак: не слишком людно,

Зато тепло и в нём уютно,

Кров полный выпивки и яств

И место встреч с десяток царств.

Прилюдный бал во сне пьянчуги,

Звук барда плавает в лачуге,

И вор-карманник, конокрад

Скупает вины всем за клад.

И всё бы веселиться им,

Прохожим старым, молодым

Да только в самый поздний час

Сюрприз обрадует сейчас.

Стук в дверь, видать какой вельможа,

Открылась… страшная же рожа

Глаза кричат: «Плати налог

Всяк, кто уйти увы не смог»

(Да, в городке такое дело,

Что за любое ночью тело,

Кабак платить обязан дань,

И даже в солнечную рань) —

«За сим, покорно притворившись,

Что не вернусь, поторопившись,

Уйду писать князьям доклад

За недоплаченный оклад»

«Ну что ж вы сразу, право дело,

– Взмолился барин так не смело

– Просите всё! Отдам жену…

Но только денег не могу…»

«Ну разумеется никак,

Такой испытанный чудак

Не сможет благом одарить.

Ну что ж..Тогда мы будем пить»

Вельможа сел с гурьбой солдат

Сняв просто кучу чистых лат,

Взревел: «Вино! Скорей вино!»

Да так что треснуло оно…

Побыв в уме и даже в здравии

И в небывалом добронравии,

Простил вельможа некий долг,

А вот какой, понять не мог…

И удалившись спозаранку

Грызя безвкусную баранку,

Ушёл подлец и расхититель

И самый доблестный грабитель.

Прошли часы, прошли минуты

И на рассвете лилипуты,

Что снились ярому пьянчуге,

Играли пьесу да в лачуге…

А вор-карманник, конокрад

Известным стал на этот град…

За речь свою, за дух к отчизне

И деловую хватку к жизни.

(Ну а конечно, кто ж с бокалом

И с фиолетовым фингалом,

За здравие диктует речь

По типу: «головы им с плечь!»)

А вот как был тот диалог:

До