Становление Ардокиуса

Глава 1. Перерождение

На берегу реки Обь медленно умирал от бубонной чумы человек. Мужчина, 37 лет от роду, мучаясь от болезни, смотрел на затянутое облаками небо.

Его звали Ежов Павел Васильевич, и здесь, находясь на смертном одре, он вспоминал всю свою жизнь.

Родился в самом начале нового столетия, в обычной небогатой Петербуржской городской семье, будучи уже четвёртым ребёнком. Отец работал в кабаке. Мать сидела дома. Уже тогда, будучи мальчишкой, он прикоснулся к смерти. В пятилетнем возрасте он стал свидетелем жуткой сцены, как трамвай задавил насмерть пьянчужку, свалившегося на пути. Все вокруг охали, кричали и закрывали глаза, а он смотрел прямо туда. Смотрел на это изуродованное трамвайными колёсами мясо, раскиданными конечностями и тёкшую ручьём по мостовой кровь.

Уже дома он начал убивать насекомых, но не сразу, а так, чтобы они помучились, и он смотрел, смотрел, как придавленный им таракашек корчился от боли. В детстве Павел захотел стать врачом, и если появлялась возможность что-то вычитать полезное, он этим пользовался.

Жизнь шла своим чередом, пока не наступила революция. Отец примкнул к большевикам, а семнадцатилетний Паша лишь поддержал его, не пойдя на медицинский университет. Штурм Зимнего, падение монархии и тотальный передел всей страны. На глазах Павла творился 1917 год.

Когда началась гражданская война, Павел одним из первых записался в добровольцы. Судьба закинула его далеко от Петербурга в далёкую Сибирь, где совсем молодой, он с большим удовольствием расправлялся с белыми на поле боя, но куда большее удовольствие он получал от пыток пленённых солдат.

Удушения, вскрывание вен, отрезание конечностей и просто медленное ослепление или кастрация, даже сослуживцы боялись его, поскольку видели в нём, несмотря на столь молодой возраст, не человека, а настоящего зверя. Прикрываясь выбиванием показаний, Ежов лишь удовлетворял свою любовь к смерти.

Однако, пытки приносили результат, и поэтому брезговавшие подобным генералы давали просто не обращали внимания на то, что творил этот человек.

Война прекратилась и теперь Павел, вернувшийся назад в Петербург, вступил в ряды полиции, которая организовывала «красный террор». Каждый день Ежов кого-то убивал, а если была возможность, то и с большим удовольствием избивал всех подряд: мужчин, женщин и детей, особенно детей. Павел так их ненавидел, что выпустить пулю в люльку с младенцем ему не составляло труда.

В конце концов, за хорошую работу, его назначили начальником одной из тюрем, что полностью развязало ему руки. Фактически поселившись там, он придумывал под видом выдачи показаний всё более изощрённые издевательства над людьми. Просто так позвать и избить до смерти человека? Да что уж там, было дело, и он беременную не брезговал избить.

Когда появилась система ГУЛАГа, то Ежов сам попросил, чтобы его перевели возглавить один из таких. Тюрьма за многие годы ему поднадоела и хотелось чего-то нового.

Так он и оказался заместителем начальника одного очень отдалённого поселения, расположенного в верховьях Оби. Поскольку начальник лагеря был сильно пьющим человеком, то власть над сотнями душ была в его руках.

Почти каждый день он публично убивал человека, и это не всегда был расстрел. Он мог зарезать, нанося один удар раз в десять секунд, чтобы жертва дольше мучилась. Он мог силой утопить человека в ведре с водой. Один раз он публично сбросил в яму человека и заставил закопать его заживо. Предсмертные стоны прямо из-под земли ещё долго раздавались в головах заключённых.

И всё-таки так продолжаться не могло.

В один осенний день 1937 года Павел обнаружил, что болен, и это было для него полной неожиданностью. Здешняя медсестра поставила точный диагноз – бубонная чума.

Ежов потребовал, чтобы его немедленно доставили на в ближайший город. Несколько работников лагеря на маленьком кораблике отправились вместе с ним, но пройдёт лишь 6 часов и его, ослабленного болезнью, просто выкинули на берег, как собаку.

Корабль уплыл, а Павел остался лежать. Эта болезнь, она была словно расплата за всё то, что он делал в своей жизни, а к этому прибав