Дремлющий мир

Солнце в зените медлит, времени вопреки,

И облака сбежали – то ли на дно реки,

То ль их прельстили горы – поиском истины;

Ни облаков, ни ветра, ветер уснул в тени.

Время своим дыханьем камни дробит в песок,

Пьёт, утоляя жажду, свой самоценный сок.

Ветер влияний лепит маски – гримасы лиц,

Кистью наносит краски жизни на чистый лист;

Как виртуоз, играет судьбами… Сколько их,

Сбывшихся на обломках тщетных надежд людских?

Мир многоликий ярок, полон высот, глубин.

Недолговечней взгляда каждая из картин.

Бездна своею тайной манит пытливый взгляд,

Пропасти – для глубоких, – так мудрецы твердят.

Преодолеть сомнений нужно тяжёлый путь,

Чтобы в глубины духа нашего заглянуть.

Кто одарён призваньем, выдержав чувств искус,

Тот начинает слышать голос из вечных Уст.

Взмах многожильных крыльев – мысли полёт

вовне…

Ницше сказал: «Искусство нам дано, чтобы не

Умереть от истины».

«Бессонницы заигранное скерцо…»

Бессонницы заигранное скерцо

Бесцеремонно будит по ночам.

Стихии чувств изрубцевали сердце,

В глазах гостит фатальная печаль.

О прошлом снова гложет ностальгия.

В глубокой, неизведанной тиши

Зовут меня всё чаще к литургии

Тревожные колокола души.

Весна

I

Красноречивая капель

Разбужена весенним солнцем,

И водопадов канитель

В запое чувств с сосулек льётся.

Ещё загадки зимних снов

Неразрешённые витают…

Прохладой веет от лесов,

Но луж слюда безвольно тает.

И выздоравливает свет…

И воздух стойким ароматом

Набухших почек отогрет.

Земля надеждами чревата.

А из распахнутых небес

Дыхание хмельного ветра

Разносит радостную весть —

Душистый запах в стиле ретро.

II

В шипящей пене облаков

Царит весенняя игривость,

Их настроенье отразилось

В зеркальных ликах ручейков.

Стряхнув спросонок снежный прах,

Летают чародеев сонмы —

Невидимы и невесомы,

Перекликаясь звоном арф.

Купаясь в солнечных лучах,

Земля уже лелеет всходы;

Всё блещет новизной в природе

И гимны вешние звучат.

На рассвете

Проснись! Когда ещё заря

Улыбкой утро не согрела,

А ночь остыла до предела,

Но птица первая пропела

Уже призывное: – Пора!

И встань! Навстречу зову дня

Из лона сна, из недр постели,

Не ставя пред собою цели

Недостижимой. В самом деле,

Ведь жизнь перипетий полна.

Смотри! Как утро письмена

В открытой книге освещает;

Как море шёпотом читает

Сей текст божественный… Светает.

И как луна изнурена.

«Февраль. А по-весеннему тепло…»

Февраль. А по-весеннему тепло,

И по-осеннему смурное небо

Дождём неугомонным протекло

На острова чернеющего снега.

Бесформенны черты сырой земли,

И вероломны чёрные воро?ны —

Кружат зловеще над останками зимы

И каркают, почуя похоро?ны.

Тоска. Её предел стремится ввысь,

Зовёт в небесной тайне раствориться.

И жизнь, и смерть объединяет мысль.

Её не скрыть, и от неё не скрыться.

Свечи горят

Так вслушиваются…

    М. Цветаева

Кипящей лавой тают свечи,

Бьют родниковые ключи,

Перекликаются ручьи

Разноголосицей наречий.

Волнообразные сплетенья

Стекают Стиксом в бездну мук,

По кручам скал в последний круг —

В Тартар немыслимых видений,

Где оторопь… стеклянным лоском

Сковал мороз – от новых порч

В разгорячённейшую ночь…

Так оплывают свечи воском.

– — – — – — – — – —

Так винограда лозы плачут —

Весенним водопадом слёз,

Так провожают на погост,

Так старые дома – под снос…

Так лавочник бросает сдачу.

– — – — – — – — – —

От сердца так скупая щедрость,

Грош отрывая, подаёт,

Так милостыня нищим жжёт

Ладонь, так птицу – влёт…

Так мается усильем тщетность.

«Наливаются грозди…»

Наливаются грозди

Созревающих мыслей,

Отливается в бронзе,

Что не хочет быть в гипсе.

Отсекается мрамор

Дланью Буонарроти —

Исцеляется камень

Созиданием плоти.

Создаётся улыбка

Леонардовой кистью,

Паганини на скрипке

Объясняется с жизнью,

По Флоренции милой

Алигьери скучает,

Исповедуя миру

Тайны ада и рая.

И крупицами истин

Наполняются горсти…

В исцелявшие