Слабым здесь не место. Охота

Джон Морган

Один из двенадцати. Будущий глава своей касты. Страж крепости Воющее Ущелье. Все это осталось позади. Теперь Тибурон Тархельгас – охотник, которого ведет лишь месть за смерть жены и ребенка. С одержимостью, присущей обезумевшему волколаку, ищет он по всем трем котлам их убийц, не зная покоя. За свою жестокость и методы одни зовут его Отрубателем Голов, другие кличут духом котла, который явился в мир лично забрать жизни неугодных ему смертных. Шесть кровавых пар непрекращающейся охоты становятся для Тархельгаса вечностью. Он скитается по заснеженным лесам от поселения к поселению, не собираясь сдаваться. И даже внезапное появление еще одного из двенадцати вдали от столицы не способно изменить уклада, ставшего для него привычным. Поиски продолжатся, каковы бы ни были истинные мотивы молодого Джувенила касты Балес. Но с появлением парня в жизни охотника события прошлого и настоящего тесно переплетутся, чтобы в конце привести Тархельгаса к неизбежному финалу.

Джон Морган

Слабым здесь не место. Охота

Пролог

…Мы всегда считали земли Низиногорья, что лежат севернее реки Рубежной, безжизненными, и на сей, как казалось, бесспорный факт имелась веская причина.

Я говорю о молитве безликих жрецов, которая была прервана и изменена первыми пророками Единых богов. Они не позволили обрушить с небес нескончаемые потоки дождя, отведя удар от наших предков. И я возношу хвалу им за подобное деяние.

Однако цена оказалась непомерно высока.

Низиногорье приняло на себя всю сокрушающую силу молитвы, и земли те сковали морозы и вечные снега. Нескончаемые мили белого хлада похоронили жизнь, лишив ее самой возможности на возрождение. Эпохами люди сторонились этого края, боясь приближаться к намоленному лесу, где бушевали вечные бураны.

Однако если в далеком прошлом снег не прекращался ни на мгновенье, сейчас молитва будто стала ослабевать. Ее ярость и рев утихали, словно ВсеОтец и Мать желали избавить те земли от порчи безликих жрецов.

Мы не могли упустить такой возможности, и едва выпал шанс, наше государство отправило меня за границу реки Рубежной с целью изучения мест, некогда охваченных проклятьем молитвы.

И вот, стоя по колено в снегу, продвинувшись в лес с верными делу людьми на несколько миль вглубь, я готов заявить, что Низиногорье больше, а может, и никогда до этого, не было безжизненным.

И власть в этих краях, без всяких сомнений, человеку не принадлежит.

    Отрывок из исторического исследовательского труда «Сквозь снег к открытию Истины»

    за авторством Бускуиды из касты Сабуэск

    1217 з. н.н.

1367 з. н.н. Изрытая долина (Изрытый котел)

– Я бы поклялся ВсеОтцом нашим, да какой толк? Этот проходимец вместе со своей женушкой давно покинул нас.

На реплику, за которую в столице могли бросить гнить в подвалы храма Единобожия, здесь никто просто не обратил внимания. Отчасти потому, что присутствующие были в чем-то согласны с услышанным или же плевать хотели на происходящее вокруг.

Они не мешали хозяину очага и дальше вести свою полупьяную проповедь.

– Эти края кишат всякой нечестью, которая преспокойно нас пожирает, а нам и дела нет. Сидим и ждем смиренно, пока те трапезничают плотью наших близких. Безнаказанно рыщут твари по лесам и горным хребтам в поисках человечины. Гнусные хладные упыри, обезумевшие свирепые волколаки, дикие промерзшие гниющие псы да богопротивные молельщицы, не забывшие слов безликих жрецов.

– Кончай треп, Хэстер, – прервал хозяина очага один из пьяных завсегдатаев, который не трезвел даже в самый крепкий мороз. – Ты каждый раз начинаешь эту песню, едва здесь собирается достаточно зевак.

– Зря смеешься, молокосос мелкий. Переживи хотя бы один кровавый лун за пределами очага – и тогда посмотрим, сможешь ли ты чего ответить на мою мудрость.

– Мудрость? – спросил другой мужик, заливаясь смехом, одновременно пытаясь оттереть с одежды остатки той еды, что только что не смог удержать внутри своего желудка. – Ты просто травишь нас этими байками, выпрашивая лишний металл.

– Предупредить я вас пытаюсь, но ваше слабоумие куда сильнее.

– Скорее дело в том пойле