Трудовик. Чистилище 1.0

Алексей Губарев

Я не люблю людей. Они отобрали у меня всё, что мне было дорого. Какое-то время была лишь месть, гревшая мою ледяную душу. Но и её попытался отобрать сопливый мажор, лишивший меня жены и детей. Чтобы найти ублюдка, я пойду до конца, даже если для этого придётся попасть в Чистилище!

Герой, не ведаюший жалости. Чужая боль – ничто, своя – лишь повод ощутить себя живым.

Содержит нецензурную брань.

Алексей Губарев

Трудовик. Чистилище 1.0

Глава 1 Украденная месть

– Ребят, шли бы вы своей дорогой. – произнёс я, и даже улыбнулся, показывая своё дружелюбие. Незванным гостям мои слова очень не понравились. Ну вот почему такие люди не понимают простой человеческой речи? И ведь выползли откуда-то, три, мать их, уродца.

– Хрюн, мне показалось, или этот новичок послал нас куда подальше? – произнёс плечистый мужик с лицом, больше похожим на свиную морду, поигрывающий здоровенным садовым тесаком, что многие зовут мачете. Таким, при должном опыте и качественном лезвии, можно и руку отсечь.

– Можно я ему ноги сломаю, Бро? Он мне не нравится. – второй, со столь же неприятной рожей, двинулся ко мне навстречу, похлопывая бейсбольной битой по ладони. Для меня самый удобный противник.

– Брось палку, боров. – я специально поддразнил Хрюна. – Иди лучше помоев наверни, свинья. Зачем отошёл от своей кормушки? Или хозяин травку пощипать выпустил?

Парочка уродов шутку оценила, заржали в голос. А вот к кому я обращался – тот озверел. Перехватил биту обеими руками, и, замахнувшись, ринулся на меня:

– Убью, сука!

Я с места сорвался на встречу противнику, подныривая под его удар, и со всей силы двинул свинорылому локтём между глаз. Хрустнула переносица, вминаясь в череп, ноги урода оторвались от поверхности, и на бетонный пол полуподвала рухнуло уже бессознательное, а может и мёртвое тело. Плевать, не я это начал.

Внезапно от тела убитого отделился солнечный зайчик, и, скользнув по мне, замер на моей груди. А потом исчез, оставив внутри меня тепло. Что за чертовщина?

– Ребят, я же сказал, шли бы вы по своим делам. Не нравитесь вы мне. – моя правая кисть сжимала удобную, обмотанную тканевой изолентой рукоять биты. – Рожи у вас слишком отвратительные, так и хочется плюнуть.

– Бро, он хрюна завалил. – как-то слишком спокойно произнёс третий, до этого молчавший уродец.

– Слушай, какой-то это борзый новичок. Чувствую, не сработаемся мы с таким. Валим суку, и в чёрный список.

Ну-ну. Валят они. Мне терять нечего.

Днём ранее.

– Пётр Василич, ну что же вы! Опять себя мучить будете? Вы же ещё молоды, попробуйте начать с начала! У меня сердце кровью обливается, когда я вижу вот этот ваш взгляд.

– Лариса Георгиевна, пожалуйста, не начинайте! – я нахмурился, глядя сверху вниз на собеседницу. – Просто скажите, отпустите? Я уже договорился с Михалычем, он проведёт урок с седьмым классом, как раз почистят пришкольный лес от листвы.

– Опять в понедельник с красными глазами придёте? – строго спросила директор школы, в которой я преподавал труды. Красивая женщина – ей бы мужика хорошего, да в город, а не вот это всё, строго смотрела на меня своими серыми глазами.

– Лариса Георгиевна, от меня хоть раз спиртным пахло? – я сделал хмурое лицо, буд-то обиделся. – Или меня пьяным видели?

– Нет, Пётр Василич, иначе я давно бы вас уволила. Хорошо, уговорили. Но, в понедельник чтобы были здесь, раньше всех!

– Спасибо вам, Лариса Георгиевна! – я даже руку к сердцу прижал, изображая благодарность. На самом деле я уже давно не испытывал никаких чувств. Никаких, кроме ненависти к тварям, отобравшим у меня абсолютно всё! Даже боль утраты настолько притупилась, что я, оставаясь в одиночестве, уже не выл раненым зверем.

Закрыв за собой дверь поселковой школы, я поздаровался с отцом одного из учеников, и, посмотрев на тусклое, едва пробивающееся сквозь осенние облака солнце, зашагал по разбитой машинами дороге. Сегодня я должен закончить начатое, и тогда можно спокойно уйти из этого мира, ставшего пустым без моих девочек…

Пятнадцать минут неторопливым шагом, заглянуть в магазин за пачкой сигарет, и вскоре я свернул на свою