Будь моей жертвой

Татьяна Зингер

История о любви, которая может сломать.

Сойди с ума. Пройди босыми ногами по осколкам. Переступи через себя. Умри, чтобы переродиться.

Будь моей жертвой. Только моей.

Содержит нецензурную брань.

Татьяна Зингер

Будь моей жертвой

Глава 1

Виталий тоскливо глянул на женскую сумочку. Та валялась на заляпанном жиром столе, раскинув ручки, и укоряла всем своим несчастным видом. Молния разломана, не хватает заклепок на потертом ремешке. Старье! Сдалось оно Сашку…

Внутри ничего «вкусного», сплошное бабское барахло. Помада, влажные салфетки, прокладки. О, кошелечек. А в кошелечке три тысячи рублей. Виталий огляделся, словно в его берлоге находился кто-то чужой. Неуверенным движением выхватил пять бумажек по сотне, но, подумав, положил две обратно. Сашок не вспомнит о пропаже трехсот рублей. А значит – и не осудит.

Лет пять назад Виталий дал бы фору любому карманнику. Как он мастерски тягал кошельки у зазевавшихся девах – песня. Днище сумки прорезал в секунду, из карманов доставал мобильные. В общем, виртуоз. Но когда это было… Сейчас он никто, и руки его тряслись, и ум потерял былую ясность.

Оттого вдвойне приятнее, что это дело он провернул без сучка, без задоринки.

Вот бы стать как Сашок. Деньги грести лопатой, пользоваться успехом у девок. Нынче успех Виталий имел лишь у страхолюдины-Нинки, да и то потому что разрешал ей ночевать в своем доме. Бездомная Нинка появилась у него месяц назад и за теплый кров была готова на всё. С мордой ей не повезло, а вот тело досталось знатное. Моделям бы такую талию, бедра, осанку. Тело возбуждало Виталия, а на рожу он старался не глядеть.

Неделю назад Сашок нагрянул с неожиданной просьбой: стянуть у конкретной девчонки сумочку. Раньше бы Виталий стянул и не задумался, но теперь-то он не тот стал. Стар и дряхл. Он недавно попытался по старой памяти стянуть у бабы какой-то кошель, а та ор подняла, еле ноги унес.

Виталий про Сашка всё знал. Про его темные делишки. Сашок казался парнем положительным: спокойный, рассудительный, со связями. Ходил в отглаженном пиджаке и пах туалетной водой. Он уехал из родного Смоленска и открыл свое дело. Весь такой чистенький. Да только Виталий был в курсе правды. И фото у него имелись разоблачающие. Он так Сашку и сказал, когда тот попытался угрожать:

– Пристукнешь меня – мои собутыльники фото эти отдадут куда следуют. И всё, хана тебе.

Это он, конечно, по-дружески так припугнул. С тех пор Сашок подкидывал Виталию монетку-другую на прожитье. Не бросал друга, так сказать. А тут ещё и работку предложил. Вот так новость!

Сашок сидел посреди вонючей кухни в своем шикарном костюме, а Виталий смотрел на него по-хозяйски. Что, ко мне пришел? Некуда больше деться, да?

– Зачем тебе я, а?

– Ну а кто ещё? – сказал Сашок, отпихивая ногой пустую бутылку; та, звякнув, откатилась к переполненному мусорному ведру. – Ты в этом спец, профи, знаток. А дело пустяшное. Я с подружкой разругался. Мы сюда за шмотками приехали, я ей мир показать решил. А эта неблагодарная нашла в моем мобильнике какую-то переписку, оскорбилась и собралась уехать в свой Задрипинск. Свистни у нее документы, она как миленькая приползет обратно. Кто её пустит в поезд без паспорта? Останется тут, прибежит ко мне. Я побегу искать злодея. Ну, найду тебя, – он заулыбался, – отберу сумку и принесу своей принцессе. Вуаля, мир восстановлен, рыцарь прощен.

– У меня не получится, – засомневался Виталий. – Я сто лет уже не практиковался.

Надо бы заставить Нинку прибраться, а то аж гнилью несет из помойки. Перед другом стыдно.

– Я в тебя верю.

Итак, девица приезжала на вокзал около часа ночи. Одета должна быть в бежевую куртку и голубые джинсы в обтяжку. На шее шарф ярко-синий. Сама тощая, высокая брюнетка.

– Ну а вдруг не получится? – не унимался Виталий. – Что тогда?

– С меня сорок тысяч рублей, – парировал Сашок.

Виталий подавился возражением. Можно неделю-другую не считать копейки, а вовсю гулять! Забыть о бомж-пакетах и дешевых консервах, накупить деликатесов и качественной водки. Даже Нинку приодеть во всё новенькое. Бабы любят шмотки, за них они на тако