Ловушка под омелой

Ксения Викторовна Мирошник

Нелепая случайность меняет мою размеренную жизнь. В самую волшебную ночь в году я попала в ловушку под омелой и теперь вынуждена ходить за новым капитаном академии словно зачарованная.

Как избавиться от навязанного союза и не разгневать магическое сообщество? А еще успеть сдать экзамены и получить желаемую должность?

Ксения Мирошник

Ловушка под омелой

Глава 1

Легкий мороз украсил окна обычно унылого главного корпуса академии. Я с удовольствием разглядывала морозные мазки и поражалась замысловатости узоров. Зима невесомыми взмахами создавала причудливые завитки, рисовала разнообразные снежинки, и ни одна не повторялась. Я много знаю о магии, вижу ее каждый день, но вот эти рисунки зачаровывали гораздо больше. Мороз и зимняя стужа – это что-то более эфемерное для меня, что-то более волшебное, чем сама магия.

Осторожно осмотрелась и перебрала пальцами в воздухе. Узоры на окне заискрились и будто отклеились от стекла, я улыбнулась и направила их на открытый лист своего альбома. Морозный рисунок отпечатался серебром на бумаге и послужил рамкой для улыбающегося лица миссис Патчис, которое я нарисовала на прошлом занятии по практической магии.

Меня нельзя назвать обычной студенткой, и учиться вместе с другими выпускниками мне позволили только в этом году. На самом деле я всегда считала, что как никто заслужила разрешение посещать занятия. Ведь я выросла в этих стенах. Еще младенцем меня привез сюда какой-то путник, рассказав, что нашел мирно спящего ребенка в корзинке на перекрестке двух дорог. Мои ресницы были покрыты инеем, хотя в ту пору стояло лето. Путник решил, что все это магия, не иначе, и принес меня здешним учителям, чтобы уже они определяли мое будущее. Кстати, этот иней до сих пор покрывает кончики моих длинных и густых ресниц.

Можно сказать, это было чистым везением, потому как во мне действительно проснулась магия, а лучших наставников и придумать невозможно. Академия Фергюсона-Стоттона, именуемая в народе Зимней стужей, считалась лучшей в стране, и я стала единственным ребенком, живущим здесь постоянно.

Сейчас мне уже почти двадцать, и я старше всех студентов, что сидели вокруг, на два, а то и на три года. Оплатить мою учебу было некому, но в пятнадцать лет я напросилась в помощники к библиотекарю и артефактору мистеру Дроггу Бастири. Я прочитала сотни книг о магии и занималась с некоторыми учителями в их свободное время. С теми, кто любил возиться со мной с детства. Иногда, когда находилось время, я пробиралась тайком на занятия и слушала лекции, наблюдала за упражнениями детей, которые приходили, учились четыре с половиной года и выпускались. За ними следом приходили другие, и сейчас мне казалось, что некоторые из лекций я могла бы читать сама. Особенно те, что касались магических предметов и существ.

Миссис Патчис любила меня, словно родную дочь, ну или правильнее будет сказать – внучку. Именно ее усилиями и долгими уговорами директоров академии мне посчастливилось стать студенткой. Магистры позволили присоединиться к выпускникам еще летом, прослушать последние курсы по всем предметам и в январе, после новогодних праздников, сдать выпускные экзамены.

Оторвавшись от окна и собственных размышлений, я посмотрела на миссис Патчис, которая монотонно вещала о том, что, несмотря на предстоящую праздничную неделю, нельзя расслабляться, ведь в академии Фергюсона-Стоттона зима самое важное время. Особенно для таких, как мы, – выпускников. Я зажмурилась и почувствовала, как сердце вновь тревожно заколотилось – прошло уже полгода, как влилась в ряды учеников, а поверить в свою удачу все еще не могла. Подавила печальный вздох, который был вызван мыслями о сдаче экзаменов, и вновь повернулась к окну.

На маленькой площади позади корпуса, куда выходили окна класса миссис Патчис, собралась стража. Молодые мужчины и женщины вытянулись по струнке, приветствуя нового капитана. Мне, как не совсем студентке, были известны все внутренние новости и перестановки. В качестве помощницы довольно пожилого уже мистера Бастири я присутствовала на всех собраниях. Да и работу в библи