СИБИРСКИЕ СВЕТЛЫЕ МАГИ – ХРОНИКИ БРАТСКА:

(ПРЕДИСТОРИЯ)

«ВАСИЛИЙ И АНАСТАСИЯ: ИСТОРИЯ ЛЮБВИ И СМЕРТИ».

18+

КНИГА ТРЕТЬЯ

ПРОЛОГ. ОТ АВТОРА

Олег кричал многое, но не клял. Он слетел с тормозов, долго так вопил, – пока, наконец, не рухнул на бетон, и зарыдал, – горько, тяжело. Маг действительно НИЧЕГО не мог сделать. Уже несколько лет тошно находиться среди быдла, которое ни о чем больше, – кроме себя и стройки, думать не хотело. Знал: по приезду девицы на стройке абсолютно ничего не умели делать, – их хоть проволоку научили вязать. Все наивно верят в Светлое будущее… которого на самом деле нет. Ни у кого здесь, – на Ангаре, – только у Гвелда есть смысл терпеть. Плакать, рыдать, мечтать, целоваться с душой погибшей невесты в палатке, а потом выслушивать грязные вопросы любопытных: «Аренский, ты напился? Или как? Мда, плохо тебе без женщин»… Вот за такое не раз Олежа месил морду многим. Кому какое дело, что в палатке творится?! Больно много любопытства к его персоне с длинными волосами. Даже бантики подкидывали и звали грязно.

Станислав принялся трясти товарища за плечо, стараясь привести в чувство. Наконец, Энрике немного успокоился и повернулся на бок, опершись на руку. Сдвинул брови, серьезно посмотрел в глаза Светлому. А тот не унимался:

«Гвелд, что же тебя держит здесь? Ради чего сюда приехал»? – во второй раз спросил парень и помог другу встать на ноги.

«Я ради любви сюда приехал. Не больше и не меньше». – Еле выжал из себя тот. Запрокинув голову.

«Да? Попросила возлюбленная? Которая живет в другом городе»?

И начал Архимаг свой рассказ, плача от собственного бессилия:

«Нет. Все очень сложно. Моя невеста была простой крестьянкой, умерла в самом начале девятнадцатого века. Я хочу вновь ее встретить. В двадцать первом веке, – в Братске, на Ангаре, на Братской ГЭС, в дыму и в Аду, в мире бетонных домов… Где будет вечная война Добра и Зла… Где… – Он вновь прокашлялся. – Но неизвестно, в каком году. Мне сделали предсказание. Не могу жить без моей Анастасии! Вот почему я здесь. Да, сейчас я выгляжу не так, как раньше, – в русских народных одеждах, – вместо них печать боли на лике и синяя рубашка»…

Стас глаза вытаращил:

«Вот это да! Теперь это… теперь ясно, почему все девушки на стройке уродливы для тебя. Влюблен, уже двести лет почти! Это как надо любить, чтобы все бросить и рвануть сюда!? А погибшая, самоубийца, красива»?

Кадык шевельнулся на горле Архимага. Тяжело вспоминать. Слишком тяжело.

«Не то слово… Мы до одури любили друг— друга. Но крепостное право не дало нам быть счастливыми. Девушка покончила с собой, ночью. На озере, где мы и познакомились – она купалась, а я оказался рядом, спас. Тонула девица. И я ее испортил. Обесчестил потом, спустя некоторое время. Понимаешь? – Улыбка поползла по устам. – Она даже беременела от меня. Только дети не выжили».

«О! Ах… А вот что будешь делать, если не узнает внешне, или не вернется? Или сам не узнаешь»?

Энрике вновь улыбнулся:

«Я узнаю ее. За миг. Тело будет идентично, – проще говоря, сохранит прежний облик».

Рассказ взбудоражил строителя.

«Вот это любовь! Мужчина бросает все, едет в непролазную глушь, – на стройку, ради личного счастья, вырванного насильно! Я знаю, во времена крепостного права девушку могли отдать, продать, убить, подарить, содержать как животное и насиловать, когда захочется! Дикость! Понимаю, брат, – девушку, может, купили, а она в петлю, или в омут… Страшно это все».

«Что случилось, уже не исправить. Меня утешает лишь факт воссоединения. Долина после стройки БРАЗА наполнится ядом, и мы будем вместе… Не в Раю расцветет наша любовь, а в Аду. Так было сказано ведьмой. Строителям будет лихо при этом».

«Ты это уже говорил, брат Светлый. Любовь, пережившая века – это здорово! Кстати, а если у той, возрожденной, окажется парень? Несвободна она, и все? Вот встретитесь, а тут такое»?

Олег одновременно и серьезно, и с усмешкой поглядел на Станислава.

…В этом исходном варианте, в начале книги, – указана лишь краткая версия любви Василия и Анастасии, – она же Тиль в новом Воплощении в двадцать первом веке. Неизвестно также, как на самом деле жи