Всадник четвертой печати

Аббат Верт

1347 год. Священная Римская империя, Тироль, аббатство святого Виталия. Пятнадцатилетний сирота Барт из Вайстурма отдан дядей в послушники. Его ждут знакомства и разочарование, дружба и предательство, вера и лицемерие, наконец, эпидемия Черной смерти. У юного Барта много вопросов к Богу и ему предстоит пройти долгий путь, чтобы получить ответы на часть из них.

Аббат Верт

Всадник четвертой печати

Пролог

В горах громыхала буря. Холодные струи осеннего ливня обрушивались на крышу кареты, немилосердно хлестали коней и злили четверых насквозь промокших всадников. Всполохи молний на мгновения вырывали из ночного мрака узкую долину между гор, смятую ленту реки, небольшой городок и нависшее над ним аббатство святого Виталия, устремленное в небо шпилями и крестами.

Один из рыцарей спрыгнул с коня и забарабанил в массивные, окованные железными полосами двери.

– Отворяйте, лысые бездельники! – прорычал он.

Рокочущий гром прокатился по долине, шум ливня и ветер поглотили крик. Рыцарь продолжал колотить в дверь.

Через бесконечно долгие минуты отворилось зарешеченное окошко.

– Отворяй, толстяк! Ослеп? Не видишь гербов барона фон Вайстурма?

Окошко захлопнулось. Вновь потянулись минуты.

– Вы там еще и глухие? – рыцарь вскипел злостью. – Да я вам головы поотрываю, ленивые кастраты!

Жалобно скрипнув, дверь распахнулась. Из святой обители вышли четыре мокрых монаха в черных рясах и капюшонах, один держал фонарь, плащом прикрывая его от порывов ветра.

– Pax vobis, boni Christiani[1 - (лат.). Мир вам, добрые христиане.], – сказал негромко один из монахов, и добавил уже по-немецки, – мы ждали вас.

Обойдя рыцаря, монахи направились к карете.

– Господин барон, – монахи терпеливо ожидали, пока в окне появится недовольное лицо толстяка в шапероне, – дом аббат ожидает вас.

Барон закряхтел, тщетно пытаясь самостоятельно выползти из кареты, один из всадников бросился на помощь. После барона под дождь вышел юноша в тирольской шляпе с мгновенно превратившимися в мокрые сосульки фазаньими перьями.

– Где ты? – буркнул барон, и мальчишка привычно подставил плечо.

Тяжело опираясь на спутника, сильно хромая на левую ногу, толстяк направился вслед за тремя фигурами в капюшонах.

– Вас, господа рыцари, и тебя, брат-возничий, – сказал четвертый монах, – прошу проследовать за мной. Странноприимный дом и конюшни вне святых стен.

В галерее путников ожидал аббат, одетый в простую черную рясу, скапулярий и плащ, только резной посох указывал на его высокий статус.

– Pax vobis, – аббат едва обозначил поклон.

– И тебе желаю здравствовать, – ответил барон, поклонившись в ответ.

– Не ожидали вас ночью.

– Буря задержала. Дорогу размыло, не думал, что и доберемся.

– Прошу в мою скромную келью. Я велел разжечь камин и согреть вина.

– Вино – это хорошо, – согласился толстяк.

Кряхтя и ругаясь, барон поднимался по крутой каменной лестнице на второй этаж.

Келья оказалась просторным помещением с простым деревянным столом посередине, камином у одной стены и большим деревянным крестом на другой. Молодой щекастый монах с пухлыми губами расставлял на столе блюда с хлебом, сыром, зеленью и оливками.

– Присаживайтесь, господин барон, – аббат отставил кресло, чтобы барону было проще сесть.

– Нога разболелась, – пожаловался фон Вайстурм, – все из-за бури.

Аббат сел в свое кресло с высокой резной спинкой и молча дождался пока монах нальет горячее вино в кубки барону и его юному спутнику.

– Чем обязаны вашему визиту?

Барон осушил кубок и жестом показал: еще. Только после этого сбросил на пол плащ и шаперон.

– Я велел написать тебе письмо, господин аббат, – барон бросил недовольный взгляд на юношу. – Получил?

Аббат кивнул.

Недовольный взгляд переместился на хлеб и сыр.

– Я бы съел поросенка. Или жареного гуся.

Аббат сидел неподвижно как статуя.

– Мы не едим мясо. Но если будет угодно, я прикажу пожарить форель.

– Прикажи, – барон налил себе еще вина и заглянул в кувшин, – и пусть принесут глинтвейна. Продрог я.

Аббат лишь посмотрел на монаха и тот скрылся за дверью.

– Дело у меня к тебе, господин аббат, – баро