Александр

Анастасия Рустемовна Кадырбаева

Знаете, что теперь в моей сумке? Ключи от машины, электронная книга, влажные салфетки, телефон, наушники, банковская карта. Я больше не езжу на метро – только с водителем. В это время слушаю аудиокниги или читаю. Коплю словарный запас, знакомлюсь с книжными новинками. Я помогаю в издательстве. Мне нравится работать под руководством Александра в дружном коллективе. Недавно стала крестной сына Анабеллы. Интересный виток событий для продолжения рассказа, да? Что сейчас происходит между Константином и Александром – не знаю. Думаю, что можете додумать сами. Надеюсь, они подружились. Но меня заботит только наш бизнес, наши книги и моя жизнь. Пусть она и начинается с таких странных событий.

Анастасия Кадырбаева

Александр

Знаете, что сегодня в моей сумке? Похоже этот популярный флэшмоб облетел весь мир за одну ночь, а я никогда не думала, что я начну разбирать свою сумку в метро, на глазах у удивленных пассажиров. Блокнот с бархатной голубой обложкой и ярко-золотыми вкраплениями, дополняющими незатейливый рисунок огурцов, всегда вызывал у меня улыбку. Эти золотые капли напоминали чернильные кляксы автоматического пера, автор которых старательно пытался их стряхнуть с обложки, а вместо этого неровно размазал по всему блокноту. Вот и пришлось ему продать испорченную работу по низкой цене на блошином рынке, где скупали почти все, что плохо лежало. Потом этот блокнот оказался в стопке других канцелярских принадлежностей, появившейся в руках у очередного скупщика, который донес его до следующей точки сбыта – к ларьку у метро. Таким незатейливым путем блокнот попал ко мне. Почти год провалялся он провалялся без дела у меня дома, на одной полке с семейным фарфоровым сервизом с павлинами. Но в какой-то момент я решила его достать. На первой же странице я старательно выводила каждую букву, а затем смирилась со своим кривым и колким почерком и поняла, что мне его точно не исправить. По крайней мере в дневнике. Пишу я все-равно для себя, и никто не увидит эти незатейливые мысли и обрывки рассказов. Эх! А так бы хотелось написать настоящую сказку, или роман, как Джейн Остин. Да куда мне!

В этом дневнике я записывала многое: придуманные истории посетителей кофеен, занявших второй столик возле окна и о чем-то увлеченно беседующих; мысли стареньких домиков, которых закрывают от солнца недавно построенные многоэтажки; описание пейзажей и просто мысли. Блокнот, вполовину меньше чистого белого форматного листа, иногда становился для меня центром мира и именно в те моменты, когда я его заполняла, я чувствовала себя счастливой.

Мне бы очень хотелось записать в него большую историю. Такую, чтобы она нравилась людям: удивляла, радовала, заставляла задуматься, чему-то учила. Но каждый раз меня хватало лишь на несколько строк. Несвязных набросков, как порой делают художники на первом же попавшемся клочке бумаги.

А вы представьте, что могла бы сотворить целая история! К примеру, про рыжеволосого мальчугана, из ниоткуда появившегося на тропинке между домами. Такие темные уголки часто бывают в глубинках, стоит отъехать от большого города на несколько десятков километров, а затем уйти от центральной дороги. Раскосые пошатывающиеся заборы, кирпичные и деревянные домики, раскидистые кусты лопухов и торчащие во все стороны кусты другой высокой травы вперемешку с ракитником и репейником.

–Догоняй! – крикнул мальчишка кому-то в след. Все лицо, как и открытые руки, были в веснушках, волосы взлохмачены, рубашка на половину торчала из брюк, пара оторванных пуговиц ели держались на тонких нитках. Ранец так и подпрыгивал у него за спиной.

–Быстрей! Артем! Ты слишком медленный! – продолжал кричать мальчишка своему другу. Вдвоем они убегали от нескольких старших ребят, приставших к Артему еще у школы. Сбив одного из зачинщиков драки рюкзаком, рыжий мальчишка вытащил своего друга и потянул за собой во дворы. Дворы и подворотни нетрудно запомнить, что и делала Алексашка последнее время.

Забежав в какие-то дебри, двое мальчиков спрятались за забором, пропустив вперед своих обидчиков, вернулись к предыдущему перекрестку