Невеста идет в наследство

Надежда Николаевна Мамаева

Хищники наших дней

«Катафалк – это к неприятностям» – подумала я, встретив профессора Ульриха фон Грейта, который и носил это меткое прозвище. Оное, к слову, отлично характеризовало этого невыносимого, циничного и надменного типа. И по совместительству – моего жениха.

Правда и сам Грейт был не в восторге того, что по условиям завещания ему достается не только внушительное наследство, но в придачу к состоянию – еще и невеста. И ладно бы та – суженая. Так нет же, ссуженная в кредит!

Но ничего, нам, девушкам, закаленным ипотекой, ни схинские драконы, ни демоны барьера, ни Катафалк не страшен!

Так что посмотрим, кто выйдет победителем из этого фиктивного брака на выживание.

Рассказ об одном из героев романа «Как защитить диплом от хищников».

Надежда Мамаева

Невеста идет в наследство

4

«Еще никогда человек не был так близок к вершинам мудрости, как при написании завещания. А при составлении резюме он и вовсе оказывался в шаге от идеала», – такие мысли возникли у меня по прочтении письма от нотариуса. Да, именно так я и подумала. Только матом.

Покойный Антуан фон Грейт наверняка чувствовал себя едва ли не гением, когда диктовал последнюю волю. Но сдаётся, совершенно незнакомый мне старик просто сошел с ума.

Я положила письмо на стол и задумчиво посмотрела в окно: на улице в золотом бальном платье танцевала осень. Я мыслями вернулась к только что прочитанному. Если верить строкам, выведенным каллиграфическим почерком, то мне причитается половина немалого состояния покойного, но при условии, что я выйду замуж за его внука, Ульриха фон Грейта.

С учетом того, что эту фамилию слышала впервые, я была, мягко говоря, озадачена. В столице сотни тысяч молодых незамужних девушек. Почему именно я? И как вообще старик Грейт узнал о существовании Элисон Байри?

Да и чем могла привлечь внимание пожилого аристократа невзрачная дурнушка? Ведь именно такой меня и видели почти все мои знакомые. Иллюзия была качественной. И на то, чтобы носить ее не снимая, имелись свои веские причины.

Как? Почему? И главное – зачем? Эти три вопроса не давали мне покоя. Может быть, ответы на них даст его внук, Ульрих?

Но этот самый Ульрих оказался хуже крылатого шайтана, который выныривает из песков, чтобы сожрать зазевавшегося мага. Стоило только помянуть потенциального «коллегу по наследству» – и он тут же дал о себе знать: артефакт связи, лежавший на столе, завибрировал, привлекая внимание.

Я активировала переговорник, и, по привычке чуть кашлянув, чтобы добавить в голос чарующей хрипотцы безнадежно больной грудной жабой старой девы, произнесла:

– Слушаю!

Секундная заминка, и сварливо брюзжащий тембр ответил:

– Добрый день! Меня зовут Ульрих фон Грейт. Могу я услышать Элисон Байри?

– Вы с ней самой и разговариваете.

От меня не укрылся вздох разочарования, и я услышала:

– Мы могли бы встретиться? Скажем, завтра в десять утра вам будет удобно?

– Вполне…

Мы договаривались о встрече в лучших традициях брокерской сделки: сухо, четко, по существу. Не удивлюсь, если завтра увижу перед собой брачный договор, в котором будет тысяча и один подпункт.

Что ж… тогда и мне стоит подготовиться. Потому как деньги мне были сейчас нужны позарез, но ради них вступать в полноценный брак с мужчиной, о котором я знаю ровным счетом ничего… Нет уж! Зато в моих силах сделать все, чтобы этот брак стал фиктивным, а вот наследство после него – самым что ни на есть настоящим.

И мое главное оружие – это первое впечатление. И чем более ужасным оно будет, тем для меня лучше. Так что держитесь, господин Грейт. Вам достанется самая страшная из невест. Это я заявляю, как декоратор-иллюзорник, от чьих декораций режиссер приходит в восторг, а зрители, пришедшие на триллер, – в ужас.

И в этот момент триумфа женского коварства мне бы выпрямить спину, гордо вскинуть подбородок, но… когда зудит под лопаткой, как-то не до эффектных поз. Поэтому я извернулась и с наслаждением почесала кожу. И ведь свитер на мне был объемный, бесформенный и столько раз постиранный, что колоться ему уже было просто нечем. Да и не любила я неу