От автора

А  шаги   замедляются,  укорачиваются. Ищется  глазами  скамейка – чего  раньше  за  собой  не  замечалось. Горечи  нет.  Есть  легкая  усмешка  над   «клинчем»  в  вечном  споре  души  с  телом. Но  ярче  картинки  детства  в  памяти,  и  в  то же  время  жестче,  строже   оценивается  всё,  что  пишется  и  собой, и  другими.  А  открытия  случаются – тем  не  менее. И  радуешься  новому  таланту, свежему  голосу. Благо, Россия чрезвычайно  богата  талантами. Интересно  наблюдать, как  они растут, мудреют.  Книга эта – продолжение  хроники  жизни  души  и  миросозерцания  весьма  пожилого  человека. Со  всеми  проблемами,  болячками,  надеждами  и  молитвами. Возможно,  эта  книга – «крайняя».  Есть  предчувствие  устья. Говорю  и  думаю  об  этом  спокойно –  как  и  должно  нормальному  человеку,  прожившему  немало  лет. И  имевшему  счастье  написать   пару – тройку  стихотворений,  которые  «зацепили», заставили   вздохнуть. задуматься  нескольких  читателей..  Смею  надеяться,  что и  в  этой  книге   кто  – нибудь   увидит  близкие   себе  по  духу  и  чувству  строки.

Выпал первый снег.

Хорошо.

Свежо.

Дышится.

1

«Содрогаются веси и долы?..»

Содрогаются веси и долы?

Горечь крепкая пьётся ковшом.

Секретарь комсомолии школы

отпевается в храме большом.

Так любила весь мир откровенно,

что, кто рядом – светлел, оживал.

Раскрасавица. И – убиенна.

Тать её кошелька возжелал.

Справедливой всегда быть старалась —

при Союзе, при сломе эпох,

и в новейшее время вписалась —

в дело каждый шажок, каждый вздох.

Целый век с ритмом Родины – слитно,

и опора её – до вчера.

Но – доверчива и беззащитна —

как поборник тепла и добра.

Время наше и зло, и цинично,

от бандитских не спряталось глаз:

В кошельке тёти – денег – прилично.

Проследил – и ножом пару раз.

Храм, молитва и свечек мерцанье.

Дико. Глупо. Поверить боюсь.

Фрида, верь: я приду на собранье,

только – так, как всегда – задержусь.

Через беды, заветы и эры —

одноклассники – маюсь, не лгу:

зов икон? свет корчагинской веры? —

растолкуйте мне – сам не могу

26 ноября 2020

«– Поговорим?..»

Ю. Свинцову

– Поговорим?

– Поговорим.

А проще помолчать.

Как часто словеса – экстрим,

попытка поучать.

Снег на скамье и на судьбе.

/ Да длиться тишине! /

И что расскажется тебе?

И что поведать мне?

При чём дороги и века?

сквозняк в земной щели? —

Два пацана, два старика,

что поле перешли…

И Богу наплевать на нас,

и дьявол нас послал.

Глоток из фляжки? – в самый раз,

а кто не подустал?

Глянь: замерцала белизна —

и чудо продлено.

Мы из единого зерна —

все от Адама,

но…

Спасибо, что – легко, без слов —

чутьё не подвело,

что расходящихся шагов

навек в душе тепло.

30 ноября 2020

«В узкую щель меж домами…»

В узкую щель меж домами

солнышко влезть норовит.

Что это, милая, с нами? —

общая память кровит.

Ожило то, что пропало.

что снесено, заросло,

горечь репеем пристала,

/ Дева из гипса, весло /

Это не жизнь, это эхо,

ложная суть, фотошоп.

вскрытая тайна ореха

смех вызывает? озноб?

Зимнее солнце багрово.

Всхлипни, в плечо мне уткнись.

Больше – ни слова, ни слова.

слепо – глуха эта высь.

30 ноября 2020

Жизнь, суета, вера

Приснилась, была? – не помню.

Пушинкой с ладони сдуло.

Гранёный стакан наполню.

Простор. Ни стола, ни стула.

А в комнате – солнце, спальник.

Адам городской – на круги?

До совести – в матюгальник —

убийственные потуги.

Нет спичек – найдём кресало.

Что – заново? что иное?

..Подвесить синицам сало —

а прочее – наживное.

30 ноября 2020

«Утомленность до мушек в глазах…»

Утомленность до мушек в глазах.

Птицы – мимо, и радости – мимо.

Что за влага на трёх образах —

Симеона, Матроны, Максима?

Эти знаки кому-то, не мне.

Коды, символы? – смех да и только!

Я послушал капель по весне,

чай пригубил, где лунная долька.

Объяснять не хочу, не могу —

и смешлива душа, и крылата.

«Босикомный» мой след на снегу