Функциональный цикл

Глеб Тригорин

Произведение чем-то перекликается с рассказом А. П. Чехова «Скучная история». Как и там в этом рассказе главный герой престарелый профессор, Дмитрий Сергеевич смертельно болен. Зная, что дни его сочтены, он с безучастной скрупулёзностью анализирует свою жизнь. Мысленно пробегая по значимым вехам своей судьбы, он понимает, что жизнь прожита зря. И нет в ней ничего, что можно назвать хоть сколько-нибудь значимым, не говоря уже о достойном. Горечь, разочарование и безысходность наполняют душу профессора. С тоской и отвращением взирая на окружающую действительность, он понимает, что ничего изменить нельзя. Но разум продолжает бессмысленные блуждания по закуткам памяти, поднимая из небытия всё новые подробности, которые ещё больше усиливают его тоску и апатию.

Глеб Тригорин

Функциональный цикл

    02.07.2019

За окном глубокая ночь. Дмитрий Сергеевич сидел за столом и внимательно смотрел на экран. Спать не хотелось. Новости из социальных сетей хоть на мгновения отвлекали от мрачных мыслей. Это праздное времяпровождение стало для него нормой. Работать как прежде, сочиняя статьи и рецензии, никому ненужные монографии, теперь не имело смысла. Всё кончено. Не сегодня, завтра, как писал поэт, надо будет собирать «бренные пожитки». «А может всё не так безнадёжно? – мелькнула шальная мысль. – Ведь медицина не стоит на месте. Может отыщут какой-нибудь препарат, новую вакцину или появится народный целитель, шаман наконец. Нет! Нет! Нет! Никакого чуда не будет. Всё ясно как белый день. Да и поэт, со своим беспробудным пессимизмом, скорее всего переборщил. Неужели человек, будь он хоть тысячу раз грешен, нажил на этом свете лишь «бренные пожитки»? Несправедливо это».

Оторвав взгляд от ноутбука, Дмитрий Сергеевич посмотрел на часы. Было без четверти четыре. Поднявшись со стула, подошёл к окну. Светало. Открыв окно, вдохнул свежий ночной воздух. Трель соловья, ворвавшись в комнату, разорвала тишину квартиры. «Жизнь, во всех своих проявлениях – это бесконечный цикл обновлений, который никогда не прекратится, – подумал профессор. – Человек ничем не лучше амёбы. У него такой же цикл, отмеренный природой. А жалкие попытки отдельной личности сломать это железное правило – лишь самообман, призванный скрасить её последние мгновения на этой грешной земле». Но от горьких сентенций не стало легче. Красноречие и образность мышления, которыми Дмитрий Сергеевич (в тайне) не раз восхищался, теперь звучали как приговор.

Почему-то вспомнил молодость. Милая, нежная девушка по имени Фрося с нескрываемым восхищением и любовью слушала его речи. Тонкий завиток её золотистых волос колечком свисал над самым ушком. Лучик света, упав на него, фонтаном искрящихся брызг разлетелся в разные стороны, на миг озарив всё вокруг. Тогда, Дмитрий Сергеевич, уже перспективный доцент кафедры психологии, легко владел вниманием и умами любой аудитории: будь то студенческая группа, коллеги по работе или собравшиеся гости на очередном торжестве. Ему всё давалось легко и непринуждённо. Все пророчили ему великое будущее, сравнивая чуть ли не с Цицероном. Блестящий оратор, мыслитель должен был по праву занять достойное место в когорте людей, украсивших собой человеческую культуру. Дмитрий Сергеевич в глубине души не сомневался, что рождён на этот свет, чтобы совершить нечто неординарное. Такое, что навеки запечатлит его имя в скрижалях истории. Шли годы. Жизнь, наслаиваясь эпизодами на шампур словно маринованное мясо, текла вяло. А радужные грёзы юности так и осталась недостижимой мечтой.

Странное дело: чем ближе этот роковой день – тем меньше хочется возиться с повседневными делами. Обыденность уходит прочь. Но никаких помыслов о вечном нет. Так, отрывки, обрывки каких-то незначительных мыслей, воспоминаний. Пустое, бессмысленное созерцание окружающих предметов, явлений. Всю жизнь суетился, стремился к чему-то, часто идя на сделку со своей совестью, ловчил, подличал. Теперь всё это кажется таким несущественным, мелким и ничтожным. И главное – нет ни горечи, ни досады, а апатия и безразличие. Слава богу хоть не мучают боли по ночам. Иногда