Как пингвины спасли Веронику
Хейзел Прайор
Это Вероника Маккриди. Сноб и мизантроп восьмидесяти шести лет от роду. Она сказочно богата, но не так-то просто найти достойных наследников, если ты катастрофически одинока.
Однако, посмотрев документальный фильм о пингвинах, Вероника решается… Решается отправиться на антарктическую исследовательскую базу, и отказ она не принимает. Ведь вполне возможно, что это последнее грандиозное путешествие в ее жизни!
Хейзел Прайор
Как пингвины спасли Веронику
Hazel Prior
Away with the penguins
© Hazel Prior, 2020
© Кругликова С., перевод, 2021
© ООО «Издательство АСТ», 2021
Посвящается Джонатану
Теперь пингвины – мое единственное утешение в жизни… невозможно злиться, когда смотришь на пингвина.
Джон Рёскин
1
Вероника
Баллахеи, Айршир, Шотландия
Май 2012 года
Я велела Эйлин избавиться от всех зеркал. Раньше они мне даже нравились, но теперь нет. Зеркала слишком правдивы. В них больше правды, чем женщина готова вынести.
– Вы уверены, миссис Маккриди? – ехидничает Эйлин, намекая на то, что слишком хорошо меня знает. Она постоянно так делает. Одна из ее бесчисленных дурацких привычек.
– Конечно же уверена!
Эйлин щелкает языком и склоняет голову набок, ее локоны падают на плечо. Удивительно, как ей удается так изгибаться при ее-то широкой шее.
– Даже то чудесное зеркало в позолоченной раме над камином?
– Да, даже его, – терпеливо отвечаю я.
– И все зеркала в ванной?
– Их в первую очередь!
В ванной особенно не хочется видеть свое отражение.
– Как скажете.
Тон Эйлин становится почти что дерзким.
Она приходит каждый день. В основном занимается уборкой, но ее работу нельзя назвать идеальной. Девушка разыгрывает бурную деятельность, думая, что я не замечаю грязи вокруг.
У Эйлин есть всего несколько выражений лица: веселое, любопытное, озабоченное, растерянное и отсутствующее. Сейчас она приняла озабоченный вид. Снует туда-сюда, жужжит как пчела, хватает зеркала одно за другим и выносит в коридор. Она не может закрывать за собой двери, у нее, видите ли, руки заняты, поэтому я хожу за ней по пятам и аккуратно их прикрываю. Чего просто не выношу в жизни – так это открытые двери.
Направляюсь в одну из двух гостиных – ту, что побольше. На обоях над камином теперь красуется неприличный темный прямоугольник. Придется повесить сюда что-то взамен. Написанный маслом натюрморт с овощами, например. А может, репродукцию Констебла. Она будет выигрышно сочетаться с зеленым цветом бархатных занавесок. Подойдет какая-нибудь пасторальная сцена с холмами и озером. Лучше всего, чтобы это был пейзаж, не обремененный человеческим присутствием.
– Ну вот, миссис Маккриди. Кажется, все.
Зато Эйлин хотя бы не называет меня по имени. Большинство молодых людей теперь совсем не используют слова «мистер», «миссис» и «мисс», что, на мой взгляд, отражает прискорбное состояние современного общества. Первые шесть месяцев я обращалась к Эйлин «миссис Томпсон». Называть ее по имени мне пришлось только потому, что она очень просила. («Прошу вас, называйте меня Эйлин, миссис Маккриди. Так мне будет намного приятнее». – «Ну а ты продолжай называть меня миссис Маккриди, Эйлин, – ответила я. – Так будет намного приятнее мне».)
Без зеркал дома стало намного лучше – теперь меня не преследуют на каждом углу жуткие отражения Вероники Маккриди.
Эйлин упирает руки в бока.
– Тогда я все это убираю? Сложу их в дальнюю комнату, там как раз есть свободное место.
В дальней комнате темно и довольно прохладно, она абсолютно непригодна для жизни. Там теперь хозяйничают пауки. Эйлин приняла мудрое решение использовать ее как хранилище для всего, от чего я решаю избавиться. Девушка твердо убеждена, что необходимо приберечь эти вещи «на всякий случай».
Она таскает зеркала через кухню. Мне приходится сдерживать свое желание закрывать двери, пока она носится туда-сюда – ведь это только усложнит ей жизнь. Успокаиваю себя мыслью, что вскоре все двери снова будут закрыты.
Эйлин возвращается пять минут спустя.
– Извините, миссис Маккриди, что спрашиваю, но мне пришлось передвинуть эту коробку, чтобы уместить все зерка
ЛитРес