Теория адекватности. Поиск оснований. Часть I

А. Руснак

В книге речь идет о необходимости определить основания, о «теории адекватности» и противостоящей этому «неадекватности», о взаимном исключении и одновременном присутствии такого для каждого. В данной части актуализируется «проблема оснований», которые могут быть предложены для преодоления существующей тотальной неопределенности представленного бытия. Оцениваются особые глобальные мысли о происходящем процессе включения каждого в происходящее как бы безумие, или во что-то иное, что совершенно неопределимо для итогового, последнего обнаружения. Предлагается очередной вариант вскрытия понятий «идеология» и «пропаганда».

А. Руснак

Теория адекватности. Поиск оснований. Часть I

1. Бесполезные разговоры о благе и теория адекватности

Тот, кто производит реальность, видимую адекватность, думает, что такое его производство – это нечто сверхважное, и таковым необходимым может казаться, например, управленческая, научная, хозяйственная, военная, образовательная, дипломатическая, спецслужбистская деятельность, или… И, конечно же, – это все нужно, и без этого никак, но в итоге может оказаться, что это все нечто пустое, и бессмысленное…, если не присутствует «нечто то», к чему это все сводится в итоге, или если отсутствует «нечто то», что определяет все это внешне-адекватное в нечто скрыто-адекватное.

Происходящее происходит, но что «есть» это происходящее? Чем оно является на самом деле? Является ли? Происходит ли? Все это загадка, и тут могут возникать различные мысли о такой загадке. Но тот, кто скажет, что он знает последнее разрешение этого, или то, что у него наличествует окончательный ответ о том, «что же это все?» – он либо лжец, либо заблуждающийся.

Последнее происходящее – это нечто непонятное. И такой формат присутствия в присутствии – это и есть то проклятие, с которым приходится жить, единственно, конечно же, можно присутствовать[1 - Возможно, мы как-то присутствуем где-то еще или как-то еще, но мы ничего об этом не знаем (Дж. Бруно)?], но не знать о таком. И такое проклятие незавершенности – это и значительное преимущество, и подарок, и бессилие, являющееся в итоге источником бесконечной силы.

Может ли человек жить не-в-вымышленном мире, то есть в прямой эмпирической данности? Увы, увы, немного опыта присутствия, и оказывается, что для движения в любом направлении включается мышление (ментальность), и такое сразу же предполагает неэмпирическое пространство. И в этом пространстве возникает масса того, что не существует в прямой непосредственности, и в нем наличествует значительность всего того, что видимо и невидимо, но оно присутствует в обращении в том-этом мире.

Если «мышление о сущности происходящего» – это бессмысленность, тогда почему «мышление о тех аксиомах», которые сегодня являются способами объяснять происходящее – это иногда табу для обсуждения? Казалось бы, ну что за польза от мышления, от этого непрактического мышления об основаниях, если оснований нет? Но действительно ли это так? Или основания наличествуют всегда, но именно незаметность оснований – это и есть суть оснований.

Основания являются тем, что позволяет производить особую неадекватность в этой неадекватности, и любая атака на основания – это конкретное разрушение чего-то действительного, того что всегда опирается на некие эфемерные основания, или это обрушение конкретных субъектий, цивилизаций. Но и сами основания подвержены постоянной атаке со стороны происходящего, и они устаревают, остывают. Поэтому вопрос об основаниях – это сверхважная проблема для тех, кто брошен в этом мире, или все же направлен кем-то и для чего-то?

Бесполезные «разговоры о благе», о которых говорит Аристотель в «Политике», и являются отличительной чертой правящих от других, тех, кому не интересны такие не-разговоры. Неправящих интересует конкретность, та конкретность, которая это удел скотов, некая практичность, какое-то «есть», есть других, наживаться и другое… мещанство, обуржуазивание.

А различные как бы пустые разговоры о благе, они вроде бы, бесполезны. Предположительно это разговоры: о прекрасном, о