Майкл Джей Фокс. Лучше, чем будущее. Рассуждения оптимиста о смерти. Автобиография

Литагент АСТ (БЕЗ ПОДПИСКИ)

Майкл Джей Фокс

Легенды кино

Весь мир знает Майкла Дж Фокса как Марти Макфлая, главного героя трилогии «Назад в будущее», Алекса Китона из «Семейных уз», Майка Флаэрти из «Спин-Сити» и других персонажей кино и сериалов. В числе его наград пять «Эмми», четыре «Золотых глобуса», одна «Грэмми», две премии актерской гильдии, награда People's Choice и титул человека года по версии GQ.

В 29 лет у Майкла обнаружили болезнь Паркинсона, и сейчас он активно занимается общественной и просветительской деятельностью, а также сбором средств через Фонд Майкла Дж. Фокса, ведущей мировой организации, занимающейся финансированием исследований и поиска лекарства от паркинсонизма. Три его предыдущие книги были посвящены тому, как он боролся со своей болезнью, не теряя присущего ему оптимизма. В новой он пересматривает этот подход, поскольку события последнего десятилетия стали для него тяжелым испытанием.

Майкл Дж. Фокс рассказывает о проблемах со здоровьем, настигших его недавно, когда к борьбе с болезнью Паркинсона добавилась опухоль позвоночника, потребовавшая немедленной операции Ему пришлось заново учиться ходить, и в процессе он получил тяжелую травму, едва не лишившую его присущего ему оптимизма.

В формате PDF A4 сохранен издательский макет книги.

Майкл Джей Фокс

Лучше, чем будущее. Рассуждения оптимиста о смерти. Автобиография

© 2020 by Lucky Gus, LLC

© И. Д. Голыбина, перевод, 2021

© Оформление. ООО «Издательство АСТ», 2022

Введение

Падающий человек

13 августа 2018, 6:30

Я падаю. В мгновение ока. Из вертикального положения в горизонтальное. Отворачиваю голову, чтобы не удариться лицом о плитку на полу кухни. Что это было? Приподнимаюсь на правом локте, собираясь перенести вес на левую сторону и подняться. Сюрприз: я не чувствую левой руки. Шок отступает, и становится ясно, что мне нужна помощь. Ползу на животе к настенному телефону – я раненый в руку десантник, которому надо пробраться под столом, переправиться через свободное пространство пола, пропетлять между ножек стульев, волоча при этом за собой, как мешок с песком, левую руку, которая по-прежнему не шевелится и ничего не чувствует.

* * *

Прожив тридцать лет с болезнью Паркинсона, я сумел заключить с ней нечто вроде пакта. Да, у нас есть своя история. Я довольно быстро понял, что контролировать ее не могу – могу только понимать, хоть и для этого требуется гибкость и настойчивость. Паркинсон напоминает частые и болезненные джебы в боксе, с которыми можно жить, если научиться уклоняться. Но внезапно к ним добавился хук – удар, на некоторое время сбивший меня с ног. Безотносительно болезни Паркинсона у меня нашли опухоль в позвоночнике. Она оказалась доброкачественной, но ограничивала движение, грозя полным параличом. Опасная сама по себе, она потребовала еще и рискованной хирургической операции, которую мне сделали ровно за четыре месяца до этого мгновения на кухонном полу. В процессе тяжелого восстановления и реабилитации я сменил инвалидное кресло на ходунки, а ходунки – на трость и вот, наконец, стал самостоятельно ходить. И тут вдруг это.

Днем раньше я прилетел на Манхэттен с Мартас-Винъярд, прервав наш летний отпуск. Трейси волновалась, как я буду в Нью-Йорке один. Я пока что, как мы с ней выражаемся, «плоховато держусь на ногах». Но меня пригласили поучаствовать в фильме, который продюсирует Спайк Ли, сняться в эпизоде в Бронксе, что сулило краткий миг независимости. «Вернусь через два дня, – пообещал я. – Оставь мне лобстера».

Скайлер, одна из наших 25-летних дочерей-близнецов, тоже возвращалась в город по работе, так что мы с ней прилетели вместе. Она осталась у меня на ужин – мы заказали домой пасту и съели ее, сидя за кухонным столом. Подбирая вилкой остатки, она задала мне вопрос:

– Ты снова будешь работать – как ощущения?

– Даже не знаю. Вроде нормальные.

– Но ты нервничаешь, Дру?

Все мои дети называют меня так – не Друг, Дру.

Я самодовольно улыбнулся.

– Эй, это же моя работа! Моя профессия.

Скай предложила остаться и заночевать в