У каждого он есть…

Андрей Рин

Два рассказа о войне и после ожидают вас.

" У каждого он есть" – страх у каждого он есть, но не каждый способен его преодолеть.

" В темноту" – в мирную жизнь он нырнул, как в темноту.

Содержит нецензурную брань.

Андрей Рин

У каждого он есть…

У КАЖДОГО ОН ЕСТЬ…

Горы, дикая, неприкрытая красота. Иногда она бывает смертельно опасной. Хрустальный воздух и упоенная тишина. Не помню, где я это слышал: «Круче нас только горы. Выше нас только звёзды». Ах, да, так говорил старшина на КМБ. Но эту красоту не ощущаешь, когда взираешь на окружающий мир через оптику прицела. В любой момент тишина хрустнет,  как сломанный шейный позвонок. Выстрел порванной струной унесёт кого-то в небытие. Есть только ты, цель и приказ. Отставить лирику, солдат. Расчувствовался маленько перед отправкой домой. Это последнее задание.

– Сид, РПГ на три часа, – раздался в гарнитуре рации сиплый голос Тунца.

Вот и наступил тот момент, отработанный до автоматизма. Цель в перекрестье. Оружие часть тебя. Время нет…  Думать стрелять не стрелять. Или ты или он. Враг всегда остаётся врагом. Это закон войны. Дыхание замирает, с последним стуком сердца, ты плавно нажимаешь на курок. БАХ. Удачный выстрел, прямо в голову. На границе подсознания пролетает мысль: «минус один». Здоровый цинизм не помешает в экстремальной ситуации. Боевик, падая, рефлекторно нажимает на спуск гранатомёта. Заряд уходит в сторону. Взрыв на противоположном склоне вызывает камнепад.  Обвал погребает под собой ещё двух бандитов, которые укрываясь за валунами, держали узкую горную тропу, огрызались лающими автоматными очередями, не давая Шмелю и прапорщику Доброму начать восхождение.

– Молоток, Сид, трёх зайцев одним выстрелом, – проскочил в эфире голос Доброго, – Командир, начинаем восхождение, мы на тропе.

– Доложите когда, выйдите на объект, – распорядился Тунец, – Мы прикроем.

Крепкий аварец Шамиль, он же Шмель. Мы его так прозвали за обилие растительности на теле. Он не обижался, только попросил не называть его так при родственниках, а то засмеют. И прапорщик Добрый, здоровый сибирский мужичище, любитель после ратных подвигов засесть за лепкой пельменей, говорил, нервы успокаивает. Вступили на тропу, которая вела на горное плато, где находилась наша цель.  Задание заключалось в следующем. По данным разведки в данном горном районе затерялись развалины древней крепости, которую бандиты использовали в качестве перевалочного склада временного хранения оружия и наркотиков. По тем же данным сейчас там находилась крупная партия опасных товаров. Наша задача, обнаружить объект, установить и активировать  вблизи него радиомаяки. Затем быстро покинуть опасный район, так как через пятнадцать – двадцать минут по объекту будет работать артиллерия и авиация. В общем, начнётся светопреставление.

– Сид, пулеметная точка, шесть часов,  скала, – нарушил радиотишину голос Ужа, – Не вали их, оставь мне, лучше прикрывай.

– Отставить разговорчики! Боец, докладывать только по существу, –  проворчал в рацию капитан Рыбин, он же Тунец.

Меняю позицию. А вот и рядовой Ушаков, взбирается по отвесной скале, не уступая в ловкости своему ползучему прозвищу. Только цель не поближе к солнышку, чтобы погреться, а оборудованное пулемётное гнездо. Выстрел. Пуля попадает в затворную раму ПК. Оружие выведено из строя, отстрелялись орлики. Уж зависает на пару секунд и бросает гранату. Взрыв.

– Уж, ответь, – слышится встревоженный голос Тунца.

– В порядке, – отзывается Ушаков, выбираясь из расщелины.

Он молниеносно добирается до поражённой огневой точки. В руках нож. Сталь вернее свинца, так было и будет всегда.

– Чисто, командир, – докладывает  Уж.

– Принял. Сид, у тебя?

– Чисто, командир, – докладываю я.

– Собираемся у тропы, – скомандовал Тунец.

***

– Тунец, наблюдаем объект. Противника не наблюдаем. Тропа без «сюрпризов». Можете начинать движение, – доложил Добрый, – Не нравится мне эта тишина, командир, – добавил он.

– Не ворчи, Добрыня, живы будем, не помрём, – подбодрил бойца командир, – Ждите.

Подъём  на плато занял двадцать минут. Отряд в сборе. Обжигаемое солнце