«Милые цветочки…»

Милые цветочки,

как я вас люблю!

Ландыш, мотылёчка,

маленькую тлю —

я люблю с тоскою

уходящих дней.

Ждёт нас всех Немое,

полное Теней…

«Полуспрятана за пионами …»

Полуспрятана за пионами —

N красуется так эонами.

С поволокою взором прядает,

обещая эдемы с адами,

и владычествует контрастами

чёрно-белыми, преужасными.

N созданье венерианское,

кожа белая, мушка шпанская.

Как рождённая вовне гамута,

N мишурностью не обманута.

Как пошитая из фантазии,

N есть ультра-своеобразие.

Белый ангел и чернокнижница,

N по жизни

беспечно

движется.

«Скакала она неустанно…»

Скакала она неустанно

в таинственных отблесках ночи

на чёрном коне молчаливом.

В себя погружаясь до боли,

на дне отыскать она тщилась

видение встречи счастливой.

А рядом скакал одинокий,

надежды утративший демон,

желавший любовного счастья.

Но дева любила другого,

и спутнику дать утешенье,

увы, не в её было власти…

«Появилась – такая изменчивая…»

Появилась – такая изменчивая,

многоликая и текучая,

необычная дева-женщина,

вероятно – самая лучшая.

В ней логизм растворён романтикой,

в ней и вечное, и конечное.

В её сущности прелесть антики

инновациями увенчана.

До меня она знала тьму мужчин,

я не первый её возлюбленный.

Не любить её в целом нет причин.

А любить – значит быть погубленным.

Метафора

Мчи, мой котик! беги

в воле четырёхлапой!

Дни твои недолги:

солнце спешит на запад.

Мчи по вешней траве

вперегонки с судьбою!

«Ё» идёт после «е» —

рок идёт за тобою.

Светел радужный луг,

солнце сияет лихо!

Но, замыкая круг,

радость уходит тихо…

А пока хвост – трубой!

Цапки-царапки востры!

Котик занят игрой,

мир его – райский остров.

ЦиньШихуандщина[1 - Цинь Ши Хуанди – император Циньской империи (III век до Р. Х.). Уничтожил все книги древних китайских царств.]

Сулла вырубил рощи Лицея,

Сулла снёс колоннады Пирея.

Сгинь, афинская мутота.

Славься, римская простота!

Ожидание

Мне б только расслышать за мраком лесов

призывные звуки громовых басов!

Мне б только увидеть в тревожной дали

плывущие властно ко мне корабли!

В них то, что мне грезилось в девичьих снах:

в них рыцарь, весь в белом, и чёрный монах.

В них то, что мне снилось как рок и судьба:

любовь, и чужбина, и кровь, и борьба…

Из тьмы, из туманов, из гибельных гроз

мы ждём перемен, – я и рыжий мой пёс.

«Это поиски «чёрных дыр» …»

Это поиски «чёрных дыр» —

от ненужности и отчаянья.

Потому что весь мир – сортир,

а так хочется вышних чаяний!

Но дыра – не спасенья путь

и не выход из бед, однако.

У дыры озорная суть:

она тоже клоака.

Первая любовь

Сказала: «Да…» – и я в смятеньи,

разлива чувств не удержать.

Я лист, я щепка в наводненьи!

бушуй, любовь! я жив опять!

Пади на сердце водопадом!

Смети с него сомнений яд!

Она сказала: «Да…» – награда,

желанней всех земных наград.

Девушка мечтала быть как ветер…

«Идёт ветер к югу, и переходит к северу,

кружится, кружится на ходу своём,

и возвращается на круги своя…»

(Екклесиаст, 1, 6)

Если б ты стала светом,

нашёлся бы антисвет.

Недаром наша планета

из «да» и «нет».

Если бы всех любили,

не знали бы про любовь.

Сравнив лишь, установили,

что лёд не кровь.

Если б ты была ветром,

свелась бы «в круги своя».

Не одолеть миллиметров

меж «ты» и «я».

«Мы как листья, век наш краток…»

Мы как листья, век наш краток.

И периодично

смерть кладёт нас на лопатки, —

грубо и привычно.

Говорят, что нужно это

к смене поколений,

чтоб побольше было света

и поменьше – тени.

Данным толкам суетливым

потакать не надо.

Листья ведь когда красивы? —

в пору листопада.

Мачизм

«Эмансипация, поскольку её желают и поощряют женщины (а не только тупицы рода мужского), служит симптомом растущего таянья, угасанья женственных сил».

(Ф. Ницше)

Девьи «умности» банальны, плоски,

вроде выставления …, —

словно менструальные обноски

сорвались и скачут без узды.

Феминизм раздвинул им колени,

но отт