Водоворот

Владимир Гурвич

«Любашин вышел из департамента культуры и пошел по улице. Несмотря на начала сентября, было прохладно, дул промозглый сильный ветер, на небесах собирался дождь. Но Любашин ничего этого не видел, он слишком углубился в собственные мысли. А они заслоняли от него все, что происходило вокруг. Даже если бы началась метель, то, возможно, он бы этого сразу и не заметил. Только что произошло то, о чем говорилось давно, чего очень боялись, но надеялись, что не случится. Руководитель департамента культуры с сочувственным выражением лица, с извиняющей улыбкой на губах объявил, что театр снимается с государственного иждивения и отправляется в свободное плавание. «А там, уж как получится, выживет, значит, выживет, а если не выживет, то так тому и быть – придется навсегда закрыть его двери».

Владимир Гурвич

ВОДОВОРОТ

Посвящается Елене Кондратьевой

Сцена первая

Любашин вышел из департамента культуры и пошел по улице. Несмотря на начала сентября, было прохладно, дул промозглый сильный ветер, на небесах собирался дождь. Но Любашин ничего этого не видел, он слишком углубился в собственные мысли. А они заслоняли от него все, что происходило вокруг. Даже если бы началась метель, то, возможно, он бы этого сразу и не заметил.

Только что произошло то, о чем говорилось давно, чего очень боялись, но надеялись, что не случится. Руководитель департамента культуры с сочувственным выражением лица, с извиняющей улыбкой на губах объявил, что театр снимается с государственного иждивения и отправляется в свободное плавание. «А там, уж как получится, выживет, значит, выживет, а если не выживет, то так тому и быть – придется навсегда закрыть его двери».

Чиновник, грустно глядя на Любашина, пояснил, что город больше не может финансировать такое количество учреждений культуры; в стране – экономический кризис, доходы бюджета падают. И городские власти приняли решение о резком уменьшении субсидирования всей этой сферы. Не только их театр попадает под это сокращение, есть целый длинный список. А потому ни о какой дискриминации речь не идет, наоборот, в департаменте очень надеются, что коллективу удастся выжить в новых нелегких условиях. Более того, они готовы оказать ему поддержку, правда, только моральную. А вот в чем она может заключаться, собеседник Любашина не уточнил. А он и не стал спрашивать, прекрасно понимая, что это не более чем произносимые в утешении ритуальные слова, не несущие никакого полезного содержания.

Начался мелкий холодный дождик, но Любашин лишь быстро взглянул на небо, откуда падали противные капли, и даже не стал раскрывать зонтик, снова погрузившись в свои грустные размышления. Ему ли не понимать, что прекращение государственного финансирования означает физическую смерть их театра. Вопрос лишь времени. Собственных доходов никогда не хватит для выживания. Их настолько мало, что они не покрывают даже фонд заработной платы. А ведь помимо этого есть огромное число других расходов. Из каких источников их покрывать?

Что он, директор театра, скажет коллективу? Собирайте манатки и расходитесь по домам. Больше ничего придумать он не в состоянии. А где люди найдут работу? Количество театров, различных театральных проектов катастрофически сокращается. И без того город переполнен безработными актерами и актрисами. А он, Любашин, на последнем собрании клятвенно заверил людей, что они не закроются, что их финансовое положение стабильно. Не то, что он тогда соврал, скорее, приукрасил положение, хотя слухи о возможном снятии с довольствия уже ходили. Но он был уверен, что его связи помогут не оказаться в числе этих изгоев.

Так, поначалу все и было, сам руководитель департамента культуры заверил Любашина, что его театру ничего не угрожает, и они могут спокойно работать. После чего Любашин окончательно успокоился и даже расслабился. И перестал думать об этой проблеме, ничего не предпринимал, чтобы найти какие-то дополнительные источники для подпитки деньгами. И до вчерашнего дня он пребывал в уверенности, что все так и будет продолжаться. Пока не раздался звонок из канцелярии учреждения, и Любашина не пригласили на