Эпюра. Том 1

Роман Олегович Карпинский

Рамиль – зажиточный студент-предприниматель, не знающий ни жалости, ни сострадания к людям и всему миру. В канун нового года он знакомится с девушкой Викторией, диалог с которой стал началом переосмысления своих прежних постулатов бытия. Теперь главному герою предстоит нелегкая дорога по изменению своей жизни и устоявшихся систем ценностей, которые выстраивались долгое время. Сможет ли он это сделать, несмотря ни на что?

Содержит нецензурную брань.

Роман Карпинский

Эпюра. Том 1

Глава 1.

Наступила декабрьская сессия. Многие студенты угорело ломанулись сдавать долги. И я не был исключением.

У моего колледжа, всегда можно увидеть толпу дымящих студентов. Что парни, что девушки, все до, во время и после чего бы ни было шли вдыхать этот дым. «Все стабильно», – думал я, проезжая мимо очередной занятой парковки. Из-за своего разбитого образа жизни, я часто пропускал хорошие места, так как они занимались недокрутыми студентами, которые приезжали раньше, чем я на своих едва ли не разваливающихся ведрах. Однако и мне удавалось иногда выцеплять хорошие закутки поближе к заведению.

Но проехав всего несколько метров от поворота, я почти сразу заприметил взглядом свободное место, которое держал для меня мой друг детства – Декарт. Уже не помню, с какого горшка мы с ним вместе, но в свои 20 лет с ним повидали весьма и весьма немало. Прошли школу от первого урока и до экзаменов. И эту клоаку тоже пройдем, всего один год с хвостиком остался. Всегда были друг к другу добры и старались с пониманием относиться к угловатостям характера, несмотря ни на что.

Пока я подкрадывался ближе, Декарт задумчиво смотрел вдаль и совершенно меня не замечал, но стоило мне подъехать на пару метров ближе, как друг очнулся от своих мыслей и с пафосом махнул рукой.

– Давай сюда, пока петухи не заняли.

Я повернул к левому бордюру и дал заднюю передачу, тем самым включив парктроники.

– Все, хорош, – команда друга под визгливый писк машины. – Глуши пропеллер.

Передача на парковку. Двойное нажатие на «старт/стоп».

Забрал свой портфель с эмблемой своей же машины. Вышел. Кнопка закрытия на брелке.

– Мощно она у тебя блокируется, звук как у космической системы какой-то. И в правду ракета, – с подхалимной завистью произнес Декарт, обернувшись на машину.

– Да ладно, у тебя тоже не дрова отечественные. Кольца свежие. Сколько твоей? – кивнул я в сторону его машины.

– По производству двенадцатого, а продана в четырнадцатом. Пришлось ей немного постоять в салоне, – аккуратно шагал по гололёду Декарт.

– Выходит столько же. Только мою сразу купили, как только сделали. А так все точь-в-точь.

Собеседник кивал головой с пристыженной скромностью.

Подойдя ближе ко входу в здание, я отряхнулся от серого снега, что нападал на черное пальто по пути, и собрался уже входить.

– Вот, посмотри, – резко произнес Декарт и указал в сторону аллеи.

Вдалеке шел препод по астрономии, мужичек лет пятидесяти, который едва не падал на каждом шагу. Все в шараге знали, что он всю жизнь отдал на изучение звезд и работу в обсерватории, но большим богатством не разжился. На свою зарплату он мог лишь худо-бедно сводить концы с концами, не думая даже о маломальской машинешки.

– Ну и? – вопросительно поднял бровь я.

– Да ничего, жалко мужика стало… Вот мы, например, каждый при немце, а он на троллейбусе. Несправедливо все это…

– Ну так иди, отдай ему свое, а сам на тралликах езди остаток учебы. Лучше думаешь ему будет? Максимум он поставит ее в гараж и раз в неделю куда-нибудь съездит.

Мы оба продолжали стоять прямо на входе, не намеренно мешая другим студентам пройти, но они лишь торопливо отряхивали свою заляпанную снегом обувь, бросали на нас неодобрительные взгляды и заскакивали в здание.

– Да нет, он ее сразу продаст.

– Вот и выходит, Декарт, всю жизнь занимался чем-то для людей полезным и с хреном одним остался, а эксплуатировал и наживался за счет других- вот тебе и жизнь праздная и вкусная.

– Так все, так, – поморщился мой друг от холода и горькости разговора, – Ладно, пошли уже, скоро первая начнется.

– Пошли.

На входе уже како