Тропой мужества

Владислав Валентинович Стрелков

Военная боевая фантастика

Трое молодых парней с их революционным изобретением, которое даст все блага современного мира, вдруг оказываются на войне. Страшной, разрушительной, но давно прошедшей. На города падают бомбы, с самолетов расстреливают беженцев, вешают, сжигают, уничтожают… и вроде ты ни при чем, и не телом на этой войне, а лишь сознанием… но боль и страдания как свои, а враг вот он, перед лазами… и его надо уничтожить. А потом вернуться и решить – исправить ошибку в своем изобретении и забыть о том кошмаре. Или вернуться на войну и попытаться помочь? Как трудно сделать выбор…

Владислав Стрелков

Тропой мужества

© Владислав Стрелков, 2021

© ООО «Издательство АСТ», 2021

* * *

От автора

Я родился через 26 лет после Победы. И о той войне знаю только из фильмов и воспоминаний ветеранов. Еще в курсантскую пору в Минске общался с ветеранами, о войне они говорили нехотя. У нас был преподаватель-ветеран. Имел боевые награды, и мы очень его уважали. Но на просьбы рассказать о боевом пути он хмурился и отказывал. И я понял – неприятно ветеранам вспоминать войну. Им вновь приходилось переживать тот ужас и боль. Это подтверждает один факт. Все знают фильм «В бой идут одни “старики”», финальный эпизод у могил, разговор Титаренко и Макарыча. Смирнов его не играл, он жил войной в тот момент, ибо вновь переживал боль. По воспоминаниям участников съемок был всего один дубль, так как Алексей Макарович сказал, что повторить просто не сможет.

Почему я пишу о войне?

Мне надоела та ложь, что представляют нам сейчас. Ложь о повальной ненависти к согражданам сотрудников НКВД. Ложь об одной винтовке на двоих. О приказах добыть оружие в бою. Ложь о повальном вооружении немцев автоматами, ошибочно именуемыми «шмайссер», против наших бойцов с винтовкой Мосина. Ложь о «генерале Морозе», о штрафных ротах и батальонах, о том, что СССР завалил немцев телами своих солдат…

Тема войны сейчас популярна, в основном в жанре попаданцев и альтернативной истории. Очень много авторов, пишущих в этом жанре о войне. И подавляющее большинство авторов стремится донести правду о той вой не. Пусть и в фантастическом жанре.

В моей книге тоже есть доля фантастики. Но совсем немного. Чуть-чуть. Ибо главный посыл – сами люди той поры. Их мечты, устремления, их жизнь. И подвиг. Этого не отнять и невозможно не признать. Эта книга о героях и просто людях, которые сражались на фронтах, сражались в тылу. Все для фронта, все для Победы!

И у станков не спали дети,

И бабы в гиблых деревнях

Не задыхались на полях,

Ложась плечом на стылый ветер…[1 - А. Розенбаум.]

Это все было! Это нельзя забывать.

Свой путь в жизни мы выбираем сами. Какой он будет, нам не известно. Можно идти к мечте, перешагивая через других. Можно идти и помогать. Любить, сочувствовать. И помнить о тех, кто дал нам право жить.

Да, у каждого есть свои мечты. Каждый выбирает свой путь к мечтам. Выбирает свою тропу.

Я хочу пройти тропой мужества. И зову вас за собой.

* * *

Я знаю, никакой моей вины

В том, что другие не пришли с войны,

В том, что они – кто старше, кто моложе —

Остались там, и не о том же речь,

Что я их мог, но не сумел сберечь. —

Речь не о том, но все же, все же, все же…

    А. Т. Твардовский

Пролог

27 июня 1941 года

– Тебе расстаться со мною легко-о-о. Ты будешь завтра уже далеко-о-о. И что осталось от нежных сло-ов? И где же наша-а-а любовь?

– Курт! От твоего пения зубы ломит.

Дильс замолчал, рассматривая русскую винтовку – приклад расщеплен, затвор открыт и забит землей. Впрочем, оценивать повреждения не его дело. Кинув винтовку в общую кучу, он подобрал для осмотра другую, вновь затянув привязавшийся мотив:

– Тебя любил я и тебе доверя-ял. Угодно судьбе, чтоб тебя потеря-ял? Но мой отве-ет – нет, нет и не-е-ет!

– Курт, сукин ты сын! Заткнись, ради всего святого!

– Ладно, Ральф, – отозвался Дильс, – помолчу, раз ты не любишь хорошие песни.

– Я люблю хорошие песни, – возразил Шульц. – Только ты подражаешь Руди Шрике, а выходит скрип старой мельницы.

– Тогда спой что-нибудь сам.

– Аудито