Главное – не сорвись

Анастасия Алексеевна Белая

Эта книга не про "долго и счастливо". Здесь не будет волшебной любовной истории, которая захлестнет тебя в мир твоих грез и мечтаний. Эта книга про реальность. Про реальность двадцатидевятилетней Маргаретт Гриль, которая в столь раннем возрасте, потеряла веру в людей. Маргаретт расскажет тебе, как из девчонки, полной больших надежд, с огромной верой в глазах и непреодолимым желанием любить, она превратилась в циничную, полную разочарований женщину.

Анастасия Белая

Главное – не сорвись

Пролог

Мне было двадцать три, когда я поняла, что глаза-это далеко не зеркало души, как говорят философы и праведники жизни. Всё-таки глаза, как по мне, инструмент воздействия на человека, на его сознание. Во взгляд мы влюбляемся, мы помним взгляды, мы их часто сравниваем со взглядами других людей. Глаза не врут? Ох, мой юный друг, ещё как врут. В них так же много может быть лжи, много корысти. Ты этого не поймешь, ведь все мы от природы ловко умеем скрывать свои настоящие чувства.

На своем пути я повстречала много «искренних» глаз наполненных слезами, которые яро доказывали мне, что ты нужен. Которые неустанно обещали мне будущее, но в итоге оказались теми людьми, которые безжалостно кинули в меня лопату и сказали «копай». И я копала. Копала яму, в которую потом аккуратненько складывала всё своё разочарование, слёзы, обиды, депрессии, и полное нежелание чувствовать. И когда эта яма наполнилась всем этим бигусом, я легла на неё и поняла, что места для следующих разочарований у меня больше нет. А мне всего-то было двадцать три. Но этого периода нахождения меня на этой планете было достаточно, чтобы похоронить все свои чувства в глубинах той самой ямы.

Моя история не для тех, кто является моралистом жизни, и знает как можно, а как нельзя делать. Моя история про искренность и про ложь, про измены, про боль, про надежду, про ошибки, которые я совершаю. И о том, как сама за них и расплачиваюсь. Она про чувства, которые безжалостно топтали огромными грязными ногами.

Я – Маргарет Гриль, одинока двадцати девяти летняя девушка, или уже, наверное, принято говорить женщина, не знаю, по какому принципу это проверяется, и с чем или кем сравнивается. Но, наверное, я назову себя женщиной, потому что слово «девушка» вызывает у меня образ легкомысленной, верующей в искренность и в сказки дурочки. Я уже давно отреклась от этого образа, но не могу похвастаться, что счастлива сегодня. Всё – таки, когда с тебя жизнь срывает розовые очки, на переносице остаётся этот багрово-розоватый след, который регулярно побаливает.

И сейчас, я решила поведать тебе, читатель, с чем и с кем мне пришлось столкнуться, чтобы понять, что ближе и роднее себя, у меня больше никого и нет. Может ты ещё слишком юн, и тебе моя история покажется чересчур драматичной, а может ты уже в преклонном возрасте, тогда ты можешь дать мне совет, но уже поздно, ошибки сделаны, урок вынесен. А если тебе, как и мне, то возможно ты поймешь, и постарайся не погаснуть.

Глава 1

Мне семь лет. Я сижу посреди ванной комнаты обняв руками колени, рассматриваю эту светлую, теплую плитку на полу и думаю о том, какая я уже большая, мне целых семь лет. Завтра первое сентября, я пойду в школу. Я уже взрослая. На кухне еле слышны разговоры мамы и папы, они так смешно спорили, кому достанется радость разбудить меня в мой первый день школьника.

– Маша, пожалуйста, это её первый день, в школе. Она только начинает свой путь, я хочу, чтобы у неё в памяти запечатлилось, что в этот день её разбудил папа. – говорил он будто скулящий щенок, выпрашивающий косточку.

– А почему именно ты? Я мама, я тоже хочу, чтобы она запомнила, что мама её разбудила в этот день.

– Так ты же рядом будешь стоять. – почти обидевшись произнес

папа. – Хорошо, уступаю тебе.

– Ой, вот только не надо обиженку корчить – отрезала мама.

Дальше они стали говорить о том, какие в следующем месяце будут покупать обои на кухню и об остальных домашних делах. Честно признаться не знаю, как ему удалось, но он добился своего, утром меня всё-таки разбудил папа.

– Девочка моя! Доченька. Вставай в