Хрупкая красота. Как невзгоды помогают нам обрести уникальность и стойкость

Томас Наварро

Психологический бестселлер (Эксмо)

Керамика является хрупкой, крепкой и красивой одновременно. Как и люди.

Кинцуги – это японское искусство ценить изъяны. Разбитая посуда, восстановленная с помощью «золотого ремонта», ценится больше обыкновенной. Но кинцуги – это больше, чем просто починка посуды, это прекрасный способ научиться жить и переживать повседневные неприятности. Мечты могут разбиться вдребезги, но не стоит опускать руки. Из осколков можно создать что-то особенное, удивительное, прекрасное. Так же и наши травмы – они не сломали нас, а придали сил и уверенности. Сделали нас теми, кто мы есть.

В формате PDF A4 сохранён издательский дизайн.

Томас Наварро

Хрупкая красота. Как невзгоды помогают нам обрести уникальность и стойкость

© Баттиста В. Д., перевод на русский язык, 2022

© Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2022

* * *

Предисловие

Мечта Сокея

Сквозь приоткрытую дверь можно было видеть силуэт сидевшего на пятках Сокея. Под пристальным взглядом Кохиро, одного из лучших керамистов в Киото, он рассматривал разложенные перед ним тридцать кусков глины. Он сидел так все утро. Не вставая. В полном спокойствии. Брал в руки куски глины и возвращал на место. Один за другим. Вдруг лицо Сокея озарилось легкой улыбкой. Наконец-то он нашел подходящий кусок!

Сокей был человеком разумным и целеустремленным. Выбор правильного куска глины представлял для него огромное значение, поскольку каждый из них отличался на ощупь и дарил учителю особое вдохновение. Разница между обычным и особенным всегда скрывалась в мельчайших деталях, и Сокей был преисполнен решимости создать что-то уникальное и неповторимое.

Сложив руки перед собой, он поклонился, развернувшись в сторону одного из кусков глины, а затем аккуратно взял его в руки, наслаждаясь ощущением, которое несло с собой это прикосновение. Он почувствовал влажность и прохладность глины. Душа его как будто воссоединилась с ее душой, с ее историей и с тем долгим путем, который был проделан, прежде чем она оказалась в его ладонях.

Много дней Сокей проводил в поисках подходящей глины. И этот поиск уводил его в леса, к берегам рек и даже к берегу озера Бива. Там, сидя у самой кромки воды, он запускал руки в слои глины, закрывая глаза, чтобы можно было прочувствовать ее как можно лучше. По возвращении в мастерскую ему было достаточно снова закрыть глаза, чтобы погрузиться в надежды и мечты, которыми он наделял каждый найденный кусок глины, и испытать чувства счастья и благодарности.

Он сел в углу мастерской, возле того самого окна, где провел столько часов, постигая мастерство. Современная молодежь слишком спешила учиться. Если у них не получалось освоить профессию быстро, молодые люди теряли всякий интерес и мотивацию, не доводя дела до конца. Им было не дано понять, что оттачивание мастерства требовало времени и упорства, восприимчивости и любопытства. Но Сокей представлял собой полную противоположность: он обладал терпением старика и жаждой к познанию, как у ребенка. В голове Сокея было полно мыслей, его глаза светились надеждой, а сердце трепетало от нетерпения. Он знал, что для него настал особенный момент, и понимал, что ему нужно было успокоить свои разум, душу и тело.

Мастер Кохиро внимательно наблюдал за ним из противоположного угла. «Молодежь сегодня такая стремительная», – думал он. Тем не менее Сокей был не таким. Он обладал особой чувствительностью и небывалой эмоциональной зрелостью. Кохиро знал, что перед ним сидел его преемник – молодой человек, преисполненный спокойствия, коим отличался он сам, и энергией, коей может обладать лишь тот, перед кем вся жизнь еще впереди.

С закрытыми глазами Сокей продолжал дотрагиваться до куска глины. Он старался сосредоточить на нем все свое внимание, чувствуя, как через него он прикасается к самой земле, природе и искусству. Этот маленький комок глины зарождал в нем ощущение, что в мире не было ничего невозможного, что каждая из миллионов форм, скрытая внутри этой глины, ждала своего возрождения в волшебных руках мастера. Сокей