Конец хорошего дня
Зеев Дровален
Древние реликвии ушедших в небытие цивилизаций. Кто знает, чем они являются на самом деле. И не совершаем ли мы ошибку, выставляя их на всеобщее обозрение в наших музеях?
Рассказ их цикла "Идущая вослед".
Зеев Дровален
Конец хорошего дня
Солнце уже коснулось своим огненным краем горизонта, обещая скорую ночную прохладу после долгого изнурительно жаркого дня. Пыльная улица старой окраины была безлюдна. Кособокие одноэтажные дома с облупившимися стенами смотрели друг на друга темными мутными окнами.
Из подворотни неторопливо вышла пегая кошка. Она зевнула, сделала пару шагов и вдруг остановилась. На ее территории было что-то не так. Обычный кошкин путь, сначала вдоль стены дома, а потом поперек улицы и дальше через забор на пустырь, оказался перекрыт большой черной машиной. От машины несло тяжелым удушливым запахом бензина, но опасности в ней не было.
Из дома через дорогу слышались два голоса. Один был знаком, а второй нет. И этот второй говорил громко резко и угрожающе. Однако и в нем не было опасности тоже. Опасность высокой едва ощутимой вибрацией воздуха висела над улицей. Кошка постояла несколько секунд, щурясь на блики заходящего солнца, и благоразумно решила вернуться домой.
В доме действительно было двое. Один нервный, потрепанный с воспаленными гноящимися глазами. Второй в хорошем костюме, с брезгливым выражением на холеном лице и холодным пронзительным взглядом. Оба сидели друг напротив друга за неудобным низким столом. Падающий через окно косой луч солнца делил стол на две почти равные половины. «Нервный» оказался на светлой стороне, а «Холеный» на темной.
– Покажи, – приказал Холеный.
Нервный с большой осторожностью поднял с пола, а затем аккуратно поставил перед собой небольшой фотокейс. В таких фотографы носят свои камеры и объективы. Но в этом кейсе объективов не было. По той осторожности с какой Нервный с ним обращался, можно было предположить, что там либо готовая вот-вот взорваться бомба, либо хрупкие ампулы со смертельным ядом.
– Открой!
Нервный протянул было руки к застежке, но тут же, опомнившись, отдернул их обратно.
– Открывай сам! Хватит с меня.
Холеный усмехнулся и придвинул кейс к себе. Внимательно осмотрел, щелкнул застежкой.
Нервный вздрогнул, словно услышал звук выдернутой из запала гранаты чеки.
Холеный бросил на него презрительный взгляд и открыл крышку. На дне кейса в отсеке, где обычно сверкают линзами объективы, оказалась невзрачная статуэтка. С первого взгляда сложно было понять, что это. Глиняная фигурка с крыльями. Что-то наподобие сфинкса, только крылья сложены не по бокам, а приподняты и вытянуты вперед перед собой.