Канцелярия

Михаил Евгеньевич Московец

Нельзя оставить что-то плохое безнаказанным. Око всегда найдет свое око взамен. Другое дело, какой ценой обойдется месть.

Михаил Московец

Канцелярия

Утро. Солнце едва просачивается сквозь серый туман городского купола. Непонятно, будет ли дождь сегодня. Люди на всякий случай выходят с зонтиками из своих квартир.

– Следующий!

Дверь скрипнула, в проеме показался сухопарый мужчина, с легкой проседью, создающий впечатление хилого старичка, скованного и испуганного.

– Я к вам по делу!

– Тут все по делу.

– Нет, у меня дело общественной важности!

– Какое еще?

– Я военный, подполковник в отставке, отдал службе тридцать лет своей жизни! А что взамен? Бесстыдство!

– Без тирад, пожалуйста, – чиновник моргнул и равнодушно глянул на человека.

– Где уважение? – проситель двинулся вперед, сопровождая шаги взмахами правой руки.

– Уважения, очевидно, не имеется.

– Это вы верно подметили! Кругом ложь! Никто не смотрит по сторонам! Люди думают лишь о себе!

– Что у вас?

– Обман! Скотство! Тьфу!

Он сплюнул в сторону в потоке раздражения, чего никак не ожидал от себя. Бойкость моментально улетучилась, и мужчина сконфузился, выжидательно таращась на служащего. Тот задержал взгляд на месте, куда сплюнул гость, затем глянул на него самого и принялся что-то чиркать в своих бумагах.

– Простите, мне сказали, что нужно быть смелым и напирать на свое. Я что-то переусердствовал слегка…

– Не расскажете, что у вас стряслось? Присядьте.

Чиновник налил ему стакан воды и показал рукой на стул. Гость присел, все так же сконфуженно.

– Тяжела жизнь, молодой человек, тяжела она… И кто бы что ни говорил, палки в колеса ставим себе мы сами, а не кто-то иной, – он помолчал, подбирая в голове слова. – Вчера я проиграл деньги в карты, у меня не осталось с собой и копейки. Понимаете, я азартный человек, – гость сделал паузу и шмыгнул носом. – Сын настоятельно говорил мне, чтобы я прекратил играть, даже запирал меня. Слышали ли вы когда-нибудь, чтобы родной сын запирал отца в комнате? – мужчина усмехнулся и глянул на слушателя. – Вряд ли, кхе-кхе. А я все равно играл. Ведь как это в жизни: даже призрачный шанс победы пленит и уволакивает за собой, а я человек податливый… Стыдно было вчера домой приходить: пошел в магазин, а по дороге проиграл все деньги. Эх, а ведь до этого зарекся играть… – он потрепал рукой свои волосы. – И знаете: самое трудное – это вынести не крики и оры, бесчисленные укоры и обвинения, а разочарованный взгляд любимого человека. И тут меня как сковало всего. Всю ночь я продумал, глядя в потолок, и решил наутро прийти в канцелярию и отыскать работу. Вышло не очень хорошо, – мужчина снова ухмыльнулся.

– Карта не идет?

– Что, простите?

– Почему проигрываете? Карта не идет?

– Да кто его знает… Вроде бы сначала идет, а потом не идет… Это карты, там ничего не понятно до самого конца, черт бы их побрал!

– Понятно, – пауза. – Так вам нужна работа?

– Пожалуй, чтобы отвлечься напрочь.

Чиновник порылся на столе, оглядывая бумаги.

– Вот, пожалуйста, охранник на складе – это у нас четвертая категория, – он протянул одну из них.

– Хорошо, вполне подойдет, спасибо. Что я должен делать?

– Расписаться и выйти завтра на работу.

Проситель выполнил первое условие.

– Удачи вам и больше не играйте!

– Постараюсь уж.

Мужчина как-то слишком тяжело поднялся, но на лице у него проглядывалась победная улыбка. Победная прежде всего над собой. Хлопнула дверь.

– Позовите следующего.

– Хорошо, господин Р.

Вошел молодой парень.

– Я знаю, как у вас все работает, просто дайте мне первую форму, не нужно сцен, – он был серьезен и настойчив.

– Уверены? – служащий не поднимал головы от кипы бумаг.

– Да, без сцен, прошу.

– Наша деятельность…

– Я знаю, говорю же вам. Просто дайте эту бумажку.

Работник поднял голову: лицо его слегка исказилось, но он быстро совладал с собой. Долго всматриваться в этого гражданина не представлялось возможным – он был отвратительный и омерзительный на вид. Кривоватое лицо с глазами разного цвета, большой орлиный нос, пересохшие губы; перекошенные плечи, сгорбленность, гряз