начало (мирак)

(с конца) Глубину – с высоты полёта, но не высоту – с глубины – увидеть можно..

А лёгкий флёр незаконченности в жизни.. Во всех делах неэлегантно и немило..

Но незаконченности «лёгких флёр» сей – везде, и в боли.. на душе складки

Усталости, на опущенных руках и сложенных браслеты – в виде цепей, инкрустирован

Беспомощностиью.. или страхом? – из заменителя счастья

Ошейник неволи.. или безволия? И на на избавление корсете

Надежды (надо -запрети?..) шнуровка жалости душу лишь удушает

…Но цепочки бедствий и недостижимостей с черепом смерти

Тяжёлые сапоги уныния желанием преображения украшают…

Но… нога на ногу на шкуре медвежьей в сеточке и стёганом халате в кожаном кресле

Как элитный виски прихлёбывая размеренно из стакана хрустальной души терпение,

Слугой щедрым изрезанным бритвой Оккама поднесённое обрядно на златом подносе

Высокопарно бросая в камин вызов как жребий понта мимо, под окном всезабвение

Ждёт в чёрных маках, по английски фонтаны холодной набивая рукой в перчатке

На деда машинке для боли иглы патефона романсев в аромате старины; в портсигаре

Терпких чувств и пьяных тоска зелёная душит духами; по душе магистрали из стали

Полосу пронесёт, как абриолет, и крышу снесёт пустой кабинет -как Лолита страсти —

Невинноокой, от бурь закрывая -ажурным зонтом, ложь сна будто обречённости на

Безысходность трагическая катастрофа… А вроде чудес света нечто, морей, городов…

Но как башня в Пизе двинутое, напоминают на потолке тени – вновь – на подобии

Призраков в танце любви слитых иллюзирует что-то рисунок на занавеске… в тиши…

Тщета это отдрожжавших надежой холодом пальцев на пишущей машине… вроде бы

Что-то вот-вот… но маятная тоска изнывательная… самая садистка… в храмине любви,

В саквояже мыслей с запахом духов, в портсигаре терпких чувств, на картине живой

Неудовлетворённости – без-дна кружка чистого голода… По тому, что непоправимо…

Тоска! и по тому, что недостижимо, но нужно, и по невозвратимому, и пучина чужой

Прошлого воронкою… Тоска навеки и вечная! по идеалам или покою, и по любимым…

Потому, что невыносима тщета смешная – пустая – все тленные дела суетного мира —

Растрата в одинокой темноте суетливой бездны безысходности… изобилие красивой

Земли..? разглагольствования о нём не сравнимы с ухищрениями жизни садистки..

Но..какое счастье -Тщета Тоски – Тоской Тщеты в итоге если окажется – мнимой.. И

За поместьем непослушания убранства беззакония при дворце беспредела..печальный

Как икон очи, и слабый как дух, сирот звёзд убогий сирый свет -как из стигматов миром

Струится, смычком целуемой, как жилы бритвой, скрипки визгом, на траур погребальный

Скорби безутешной средь утрат ран истекающих, как цветы -насилию мира раскрытых

Над собой… в небо бы, но черны крыла…

И..самоуверенно судьёй третейским, вальяжно походкой притворства королевской

В цилиндре и фраке самообмана, на трость надежды украшенной пастью нетерпения

Львиной по господски опираясь, с на рвущейся цепи привязанности часами совместной

Любви тлеющей в зубах лжи колоритной как с сигарой -на горло! -наступает забвение…

И между двух огней сторонами ребром лёгшей шоколадной медали -бытие тает…

Откуда ждёшь меньше всего, с той стороны -откуда меньше всего представляешь..?

А кто -готов? И сделку не заключишь -назад себя не обменяешь… Пора собираться

В мир иной, но неизвестно в чём..каяться. Геройство, или эгоизм-«умру, но не сдамся»?

Раздразнения недоставшимся соблазном… усиливает… Что и чудятся порочными..-

Столь прекрасные очи ночи – но в слезах дождя – печальные… её тьма – ослепляет

Красотой, но.. её, ночи, – как части природы, но не бедственная тьма – что очи

Выколи себе..Но различаем ли мы..?но всё чёрнобелое -двойственно парадоксально…

Относительноодинок человек -двойственогорькосладкой сумрачности паноптикум…

Мирак..запугивание, или соблазн..? Не может человек один, но и принять социум…

Бьёт -стоящий, битый -лежит зато.. за пряник -кнут, за кнут -пряник… но порча фигур

Личности, или"зебра жизнь»? Любовь и смерть, счастье, слёзы… вечное, нужны поровну (?)

Ночью..варфаломеепургиевой -культ вакханали