Жажда и голод

Михаэль Казакевич

Отражение. XXI век

Эта книга полна размышлений о месте человека в мире, о цели жизни и о взаимоотношениях с Хозяином, Творцом мира, о вечном поиске связи с душой. Здесь и известные посылы монотеизма, и авторские фантазия и опыт жизни, но только нет «веры в Бога» в обычном её понимании: веры как ожидания некоего чуда. Бог рядом, и Он требует общения с Собой. Это не сказка, но каждодневная обычная реальность. Вы найдёте здесь и мудрость Екклесиаста, и прославление Всевышнего, и бесконечную веру в победу добра.

Михаэль Казакевич

Жажда и голод

© Михаэль Казакевич, 2021

© Интернациональный Союз писателей, 2021

Сладость понимания

(от автора)

Люди, мы всё время пытаемся понять, для чего существуем на этом свете, кто мы, откуда и куда текут реки истории.

И всякий раз, натыкаясь на загадки бытия, объясняем их существованием чего-то сверхъестественного, чему даём имя Бог.

– Отец, ты всю жизнь был коммунистом, офицером, атеистом. Тебе уже девяносто лет. Сколько можно? Пойдём помолимся.

– Сынок, если ты услышишь от человека моего возраста, что Бога нет, – знай: он тебе точно врёт.

Каждый из нас однажды предстанет перед Ним. Идея суда – великая идея предков. Хотите подготовиться? Не забывайте: мы все смертны. И, что самое главное, она к нам приходит неожиданно. Не лучше ли начать готовиться к этой встрече уже сегодня?

Отец мой, мир праху его, не захотел молиться, а жаль. Но он любил слушать мои стихи. В эту книгу вошли стихи и проза, которые отец уже не услышал. Я посвящаю её ему, Владимиру Наумовичу, родившемуся в небольшом украинском городе Гадяче в 1927 году.

– Отец, расскажи мне о своём детстве.

– Был голод. Постоянно хотелось есть. Потом война, эвакуация.

– Ладно, отец, давай тогда о чём-то хорошем. Война кончилась. Ты молод, учишься в институте.

– Отец и брат погибли на фронте. Трудно было. Постоянно хотелось есть.

– Сын мой, откуда приходят тебе эти мысли, слова? Ты прожил уже полжизни, но никогда не писал и не говорил так, да и теперь ты так не говоришь.

– Это не я сам, отец. Это мною пишут. Наверное, для кого-то это важно.

Эта книга рекомендована мною как дополнительная литература для того, кто собирается когда-нибудь сдать экзамен, свой главный экзамен на жизнь. Не ищите в «Гугл» этих точных и правдивых слов.

Не забыть бы слова, что учили с тобою ночами мы.

Навсегда дважды два, словно вечно на сердце положено.

Снова, голые душами, жадно хватаем горстями мы

Всё, что в стопочки Богом для нас по тарелкам разложено.

И, конечно же, главное перед падением в вечное —

То проекция космоса, новое чёткое зрение.

На попутных, на встречных летим наконец в бесконечное.

Вожделенное каждого ждёт нас святое прозрение.

Состояние лёгкости в новой и ясной реальности,

А туманности странности тают, как все повседневности.

Я ищу вас, друзья мои, в новой непризрачной данности

По глазам, по словам, по причинности, честности,

цельности.

Не забыть бы слова те, которые учим на третье.

Долголетие – глупость. Движение ангела плавное.

– Я люблю тебя, Господи! – гибнет за мною столетие.

– Ах, как сладко понять Тебя! – это ли в жизни не главное?

Боится смерти тот, у которого много Богов и один Мир.

У верующего человека один Бог и много Миров.

До встречи в следующем Мире и в следующих книгах.

ЖАЖДА И ГОЛОД

Полируя о камни

Я в поклоне склонюсь пред Тобою, мой Бог, словно нищий.

Ты взгляни, как душа свои руки к Всевышнему тянет.

Я голодный с рожденья, и плачу, и требую пищи.

Стар мой ангел иль глух, но его мои крики не ранят.

Вот я круг очертил, мне до смерти не выйти из круга.

Обращаюсь к Тебе напрямую, пусть кружатся черти.

Надоела, Отец, на Земле эта вечная вьюга.

Опереться хочу на слова, на Твои опереться.

Ты со мной говоришь, и я вижу, как движутся губы.

Через тысячи лет и небес, и летит мне навстречу

Голос правды. Радары души моей крутятся грубо,

И я суть упущу, не пойму, я её не замечу.

Очевидно, с Всевышним общаться нам надо на равных.

И оставил я плач свой, молитвы в кругу отвергая.

Я из тела ушёл в путь далёкий,