Ошибка
Алекс Эдельвайс
Что, если в один прекрасный день узнать о своей прошлой жизни? А еще интереснее, когда оказывается, что на Земле ты живешь в наказание за предыдущие провинности. Однако, всегда есть второй шанс. Чтобы доказать свою пригодность, ты становишься винтиком в шестеренке, двигающей войну – но не простую, а скрытую, и не человеческую, а божественную, и стоишь в одном ряду с такими же, как и ты, людьми не из этого мира. И вот уже известная цитата «Весь мир – театр, а люди в нем – актеры» становится каждодневной реалией. Но кто же знал, что и по окончании войны тебя ждет дилемма: обрести вечный покой или же получить то, чего так не хватало до этого – собственное место в любимом тобой мире…
Алекс Эдельвайс
Ошибка
Часть первая
Глава 1
"Nothing is numbing my pain
The fragments of my faith
Became the blade in my hand
Just darkness my eyes see
Pushed me to the end of all dead-end-streets"
Heaven Shall Burn "Numbing the pain"
“Your mortality is the highest prize
Your mind's intricate in a labyrinth turned inside out”
Epica “Dancing in a Hurricane”
"Ну что ж, утречко доброе…" – сказал он сам себе; сказало это не имеющее формы сознание своей постоянной вот уже на протяжении 20-и с лишним лет тюрьме.
Сегодня даже вгрызающееся в личное пространство и благоразумие солнце не сводило с ума, как обычно, хотя палило в самое окно. Проснувшись, он чувствовал легкую тошноту и какое-то смутное волнение – кажется, вчера он принял какое-то решение, и кажется, оно одновременно угнетало и воодушевляло, спасая и от солнечного монстра, и от обычно наваливавшейся с самого утра давящей безнадежности бессмысленных обязательств непонятно перед кем.
Он проснулся, но чувство было, как во сне. Такое уже бывало несколько раз в жизни, и каждый раз во время таких моментов казалось, что после этого все кардинально изменится; но ничего, конечно же, не менялось. Но всегда было это чувство свободы и безнаказанности, чувство, будто с тебя разом все сбросили, или что у тебя вообще нет тела – ты просто дух, привидение, наблюдатель, и только при желании – активный участник; никто тебя не заставляет, да и что тебе до этих смертных?
Он сел на кровати. Он не очень понимал, почему так хочет спать. Будильник прозвенел еще раз… Будильник? Вчера он по привычке снова его поставил. А, что это?.. Внезапное помутнение, молниеносное опустошение. Быстрее! Автоматизм.
Очнулся он, стоя в душном вагоне метро, прислонившись к стене, настоятельно призывающей "не прислоняться".
"Черт, я опять… Это все проклятый будильник! Он запустил этот чертов ежедневный сценарий… Так, впредь нужно быть сознательнее. Сосредоточься!" Один малейший проступок, одно мизерное отклонение от установленного порядка запускало процесс, который было не остановить – он брал свое до конца, чем дальше, тем интенсивнее, пока не выжимал все и не подходил к той точке, с которой уже нельзя продолжать. Только тогда все заканчивалось.
А можно ли определить эту точку в глобальном смысле? Он часто думал над этим, и в силу того, что все продолжалось даже тогда, когда казалось, что дальше некуда, пришел к выводу, что нет. Максимализм пришлось оставить повседневности.
Машинально он полез в карман, достал наушники. Оп, вылет!
Осознанность потихоньку вернулась, когда он подошел ко входу в университет. Глупо было бы, наверное, топтаться на месте или тупо повернуть назад. Всегда боясь выглядеть глупо, он вошел. "В конце концов, почему бы и нет… Времени еще куча, а впереди у меня целая вечность" .
Усаживаясь за парту, он спохватился. Нужно было совершить ежедневный ритуал – вспомнить свое имя, на случай, если вдруг обратятся. Спать хотелось жутко, и он чуть было не отключился снова. Почему-то обычно всегда помогало смотреть на свои руки. Видишь руки, затем примерно представляешь тело, а потом вспоминается имя и статус. Но в этот раз он просто порылся в рюкзаке – о, корочка – пожалуйста: имя, факультет, даже фотография. Он вздохнул с облегчением.
– Итак, Вы помните какие-нибудь цели и принципы Устава ООН?
Вопрос был явно обращен к нему.
– М-м-м…
– Только некоторые из них – помните, мы