***

Перерыв во время совещания. Два средних лет сотрудника департамента поднялись из-за овального стола и направились в сторону лифта, спустились на первый этаж и вышли на улицу. Они немного продышались свежим августовским воздухом и пошагали к окошку кофейни.

Приветливый продавец сварил им два капучино и подогрел два сэндвича, предположительно – с лососем. Поблагодарив его и расплатившись, сотрудники двинулись в сторону привычной скамейки, томимые ароматом сэндвичей. Есть их пока нельзя: негласное правило гласило, что сначала нужно опуститься на пятую точку.

– Жесть какой я голодный, – заключил один, уже присев и радостно разворачивая сэндвич.

– Согласен, – ответил ему второй и откусил свой.

Некоторое время они сидели в молчании, предоставляя друг другу возможность насладиться едой.

– Совещание вроде неплохо проходит, да? – зачем-то пробубнил один, набивая рот. Все же надо было поговорить о работе.

Второй попытался ответить, чтобы изо рта не вывалилось содержимое, но безуспешно, и в конце концов просто кивнул.

Покончив с сэндвичами, оба сотрудника удовлетворенно откинулись на спинку скамейки.

– Представь, кофе наливали бы не в бумажные стаканы, а в железные. Было бы здорово, – заговорил один, пригубив горячий напиток.

– Ну, – начал второй, повторив за своим коллегой и затем причмокнув, – может, и здорово. Но тогда стаканы были бы тяжелее.

– Да, тяжелее бумажных, это точно.

– И кофе медленнее бы остывал.

– Да, хреново пить горячий кофе, который никак не остынет.

– Плюс бумажные стаканы можно выкинуть, а железные пришлось бы мыть.

– Да. Получается, бумажные лучше.

– Ага.

Быстро закончился кофе. Два сотрудника поднялись со скамейки и направились обратно на напряженное совещание по вопросу государственной важности.

***

Выйдя на перекур с коллегой, я получаю сообщение: «Нам надо поговорить». Отвечаю, что после работы. Она соглашается.

Ничего хорошего такой разговор обычно не сулит. Благо я и сам понимал, что долго это не продлится – интрижки изживают себя довольно быстро. К тому же она никогда не смеялась над моими шутками.

Рядом с работой есть одно кафе, где я как-то просидел полдня за компьютером. Туда и пойдем.

Она подъехала аккурат к моему выходу с работы – чего-чего, а пунктуальности ей не занимать, никогда не опаздывала. Вроде.

– Привет.

– Приветик, – и подставляет мне щеку. Первый звоночек.

– Пойдем в Пол.

– Далеко?

– Минуту.

Идем порознь, в ближайшую ко мне руку она показательно берет сумочку. Второй звоночек. Меня это забавляет, хотя, естественно, атмосфера создается самая гнетущая.

Я решаю продолжить игру в кошки-мышки и обхватываю ее ладонь, как бы не замечая сумки. Мгновенная заминка – и она перекладывает сумку в другую руку. Десять секунд я ликую, после чего отпускаю руку сам и открываю перед ней дверь.

Нас ведут к столику у окна. За другим столиком я бы наотрез отказался расставаться.

Не листая меню, она берет облепиховый чай. Чашку. Я беру чашку малинового.

– Может, вам чайник?

– Нет, спасибо, – обрывает она, – нам по чашке.

Самозабвенно болтаем о какой-то ерунде, пока не приносят чай. Она делает маленький глоточек и морщится, потому как чай горячий. Я к своему не притронулся.

– Надо поговорить.

– О чем же?

Она мнется и подбирает слова, а я кручу головой по сторонам.

– Ты хочешь быть друзьями?

– Что? – я не совсем расслышал.

– Ты хочешь со мной дружить?

– Мы ведь и так дружим, – включаю дурачка.

– Не только…

– Да, не только.

– Ну… я не уверена, что нам стоит продолжать.

– Почему не уверена?

Докапываюсь до истины подобно Шерлоку Холмсу.

– Я не чувствую, что ты что-то ко мне испытываешь.

– То, что мы спим, не считается?

– Потише, – она улыбнулась, но тут же снова надела серьёзную маску. – Я не об этом.

– А о чем?

Я понимал, о чем она, но уже вжился в роль дурачка.

– Я думаю, ты понимаешь.

Она определённо телепат.

– Не очень.

Она молчала, ведь не могла в лоб сказать, что я не дарю ей цветы ежедневно. Скромная, чертовка.

– Я готов исправиться, – зачем-то ляпнул мой язык; вот развязывается же, когда не надо. – Для меня это все в новинку, – соврал он: очевидно,