Одинокое дерево

Мария Папаянни

Лучшая новая книжка

Однажды в критскую деревню Кофина возвращается Виолета – по словам деревенских, сумасшедшая старуха, которую родная семья девочкой отправила в клинику для душевнобольных и поспешила забыть о ее существовании. Но так ли безумна Виолета, как о ней судачат в деревне? И она ли украла ценные подношения из церкви, как считают некоторые? Симос не хочет верить досужим сплетням и идет наперекор своим друзьям и их предводителю – хулигану Маркосу, который нисколько не сомневается, что все россказни о Виолете правда, и твердо намерен вывести ее на чистую воду. Однако, познакомившись со старухой, Симос узнает, что правда о ней на самом деле куда более горькая, чем любые слухи.

Мария Папаянни (род. в 1964 г.) – греческая писательница, автор книг для детей и подростков. В 2020 году ее повесть «Одинокое Дерево» была номинирована на международную литературную премию имени Х. К. Андерсена

Мария Папаянни

Одинокое Дерево

Мелине Каракоста

«– Мать, отчего твои слёзы льются солёной рекою?

– Плачу водой, сеньор мой, водой морскою»[1 - «Баллада морской воды», в переводе А. Гелескула.].

    Федерико Гарсиа Лорка

Симеоновы дни

Фото?[2 - Фото – уменьшительное от женского имени Фотини.] положила руку на живот.

– Богородица моя, сделай так, чтобы не сегодня я родила, и пусть дитя не выйдет меченым.

Со дня, как узнала, что родит после Трех святителей, обливалась Фото холодным потом.

– Доброго Сретенья тебе, моя девочка, зима уже почти позади, и хорошо. Скоро придет пора разрешиться тебе от бремени. А зима не помогает растить детей.

– Бабушка, откуда ты знаешь, что я рожу именно тогда? А вдруг днем позже?

– Все будет хорошо. Не тревожь себя дурными мыслями.

Но дурные мысли тревожили Фото. Снова и снова она считала и пересчитывала дни, всякий раз отмеряла время по великим праздникам, коих после Трех Святителей еще три. День Святого Трифона – покровителя виноградарей. Принесение во храм, или день Богородицы, останавливающей мельницы, потому что и мельницы будут стоять, и мели-не мели, всё одно – молоть не будут. И – Симеон Богоприимец. В него-то дети и рождаются мечеными. И захоти Фото, забыть об этом она бы не смогла.

Разве не слышала она десятки историй о страшных событиях, что происходили в Симеонов день? Разве не в такой день на острове напротив родился ребенок с кривым ртом, ушами на затылке, глазами на макушке? Мать ничего не сказала из страха перед деревенскими: боялась, что те заберут малыша и оставят на перекрестке без воды и хлеба. Спеленала его хорошенько и никому не показывала. Рос этот ребенок, и росли его рот, уши на затылке, глаза на макушке. И таким он стал большим, что пеленки теперь его не укрывали. И взяла его мать как-то ночью, и поглотила их обоих черная тьма. С тех пор никто их и не видывал, никто о них и не слыхивал.

Фото перекрестилась. Поднялась и воскурила ладан, пройдя по всему дому, чтобы не было в нем места для злого. Но если зло и ушло, то мысли остались. И если бы только мысли, так еще же и тошнота, которая не оставляла ее целых девять месяцев.

Все эти месяцы Фото будто странствовала по бурному морю и на каждой волне изливала желчь. Она все наглаживала живот – вдруг да и успокоится, но как же, без толку. Поймала волну, встала и пошла. От подушки не отрывалась, да вовсе не отдыхала. Спала на ходу, и ничего ей не помогало. Двери, окна, каждую мачту чувствовала.

Тихую деревню, уцепившуюся за края скал, день напролет укрывала тень соседней горы. Море простиралось в двух шагах, но здешние люди чувствовали себя горными жителями. Рожденные под сенью Кофины – так гора звалась, – то же имя они дали и своему поселению.

Под Кофиной родилась и Фото, на пять лет позже Стратоса, своего мужа. С детства они были неразлучны. Жили в соседних домах. Впереди шел Стратос, позади Фото вышагивала. За всю свою жизнь она на всё привыкла смотреть именно так – из-за его спины.

Однажды Стратос обернулся и взглянул на нее:

– Что ты ко мне привязалась, малявка?

Фото чуть не ударилась в слезы – подумала, что ее сейчас прогонят. Мальчики в деревне были суровыми, с малых лет привы