На фото: автор.

Гуляя ночью по столице

Гуляя ночью по столице

Забрел в кафе, я на углу,

Народу в общем единицы,

Приметил девушку одну.

Она нечаянно красива,

Как впечатляет этот миг,

Я заказал бокальчик пива,

Официант зажёг ночник.

И вот слежу за ней буквально,

Кругом красивый полумрак,

Богиня выглядит реально,

Закуску ставят и коньяк.

Мужчина к ней один подходит,

Она кивает и идёт,

Тот обнимает её вроде,

А юбка задом наперёд!

Я безусловно понимаю,

Что рухнул женский идеал,

От жриц любви сидящих с краю,

От входа скрытого в подвал.

Таких девчонок бы на сцену,

Снимать про красоту кино,

Тут предлагают только цену,

Любовь продажна, пью вино!

Невинно горький вкус полыни

Невинно горький вкус полыни,

Как неги терпкий аромат,

Прогулки по чужой ложбине,

Проход в давно заросший сад.

Движений каверзные муки

И стоны сладостной любви,

Невольно гладящие руки,

Блаженство шалости в крови.

Исток простых земных желаний,

Застывший разум как инстинкт,

Он достигал глубин сознаний

Постельный поощряя ринг.

Оценка свежих ощущений,

Другой фактически букет,

Невольный повод для сравнений,

Когда с другой на тет-а-тет.[1 - Примечания в конце книги]

Спящая

Наготой своей сверкая

Растянувшись на спине,

Взору видно потакая,

Разметалась тут во сне.

Не совсем уж молодая,

Тридцать может с небольшим,

Явно возраст не скрывая,

Наслаждаясь даже им.

Фамильярная особа,

Раз лежит без неглиже,

Аппетитная зазноба,

В безымянном кураже.

Поза выглядит бесстыже,

С темной шапочкой волос,

Что лежит гораздо ниже

Растрепавшихся двух кос.

Красотой своею манит,

Молча пагубная страсть,

Согревая волны ткани,

Дав Морфею*, только власть.

Действо

Запомнил я большие груди,

Как те в движении паря,

В такой широкой амплитуде,

Нам бурно хлопали не зря.

Сам звук таких аплодисментов,

Да прелесть вечно мокрых губ,

Срывали стоны комплиментов

И действо безутешных рук.

В подобной скачке звёзд плеяды*

В глазах мелькают чередой,

Любовью пышащие взгляды

Следят за праздной наготой.

Блаженный миг неумолимо,

Как роковой исход грядёт,

Волной накроет он незримо

И в дебри неги унесёт.

Настал момент воспоминаний,

Когда стремительный поток,

Всю остроту возможных граней,

Вернул в младенчества исток.

Говенье

Жену всегда по воскресеньям

В одной он позе баловал,

Все остальные дни говеньям*

Живое тело подвергал.

Росла порочно голодовка,

Не переделать организм,

Не знала видимо чертовка,

Что существует онанизм.

Застала как-то раз соседа

В исходной позе молодца,

Потом была у них беседа

До тривиального конца.

Его конечно пожалела,

Но не забыла про себя!

И чтоб труба не заржавела,

Решила жить себя любя.

Какой бы день не шёл недели

Теперь ей было наплевать,

В соседской нежилась постели,

Да плюс воскресная кровать.

Это было со мною когда-то

Это было со мною когда-то

В небольшом старорусском селе,

Всё случилось довольно предвзято

В предрассветной уже полумгле.

Распахнули мне прелести божьи,

Погрузилась в блаженство мечта,

Авансцена чувствительной кожи,

Ритуал где слышна нагота.

На широком как небо диване

Ноги долго держал я в руках,

Мы бежали вдвоём по нирване*

В четырёх небеленых стенах.

Представлял я собой жеребёнка

Только грудь я чужую лобзал,

Но потом появлялся мальчонка,

Что верхом на кобыле скакал.

Солнца верный цветок обновлений

Как источник небесных свобод,

Запредельную страсть наслаждений,

Нам украсил пурпуром восход.

Провёл рукой по волосам

Провёл рукой по волосам,

Бельём они всегда примяты.

Кудряшки сами вьются там,

На ощупь даже жестковаты.

О чём завёл художник речь,

Нетрудно как-то догадаться.

Гора чтобы скатилась с плеч

Начнём с другого мы абзаца.

Вообще об этом не писать-

Лишиться надо нам таланта,

Его невидимая стать

Всегда темнеет в виде банта.

Задумал сотворить шедевр-

Тут всем советчикам спасибо,

Мотать на ус не надо нерв,

Что рисовать отдельный выбор.

За