Сквозь огонь

Евгения Овчинникова

«Они её нашли». Всего три слова в шипящей телефонной трубке заставляют Александру бросить привычную жизнь и любимую семью и сорваться в затерянный в сопках городок своего детства. Ей предстоит вновь погрузиться в собственный ад, пройти сквозь огонь и удушливый дым воспоминаний, балансируя на тонкой грани между реальностью и безумием, чтобы наконец раскрыть страшную тайну девятнадцатилетней давности. Но что, если тайна окажется гораздо ужаснее, чем она могла представить?

Евгения Овчинникова

Сквозь огонь

Глава 1

– Вам пора.

– Александра Валерьевна, ну еще чуть-чуть!

– Уезжайте. Родители будут беспокоиться.

– Ха, наши – не будут!

– Гы-гы-гы, точно не будут!

– Давайте-давайте.

Они нехотя поднялись, разминались, по очереди сходили в туалет и обулись, вышли на крыльцо.

В зале они вели себя идеально. Другие тренеры удивились бы, увидев, как они ведут себя у меня дома. Я никогда не одергивала их и ничего не запрещала, не обижалась на грубость. Они рассказывали мне, когда их родители уходят в запой, а я помогала найти, где перекантоваться пару ночей им и их братьям и сестрам.

Я провожала их до калитки на противоположной стороне большого участка.

– А что вы сейчас пишете? – спросила Рита.

– Сборник страшилок для веб-сериала. А вы мне мешаете.

– А давайте мы вам поможем!

Я вытерла капельки пота с верхней губы.

– Попробуйте.

– Вот мне отец рассказывал, как в деревне, где он жил, одних девочек выгнали из автобуса в мороз в поле, потому что у них денег заплатить не было. Они вышли, и никто их больше никогда не видел!

Я почувствовала, как в раскаленном воздухе по ногам поползли вверх ледяные мурашки. Оглянулась на входную дверь – травинки у веранды не шелохнутся, на полу – косое солнечное пятно от проема. Восемь вечера.

– А у нас на кухне все время вода капает. Капает и капает. И закручивали, и чинили – все равно капает. Так вот, я думаю, у нас там…

– Живет Темный Капальщик?!

Они расхохотались.

– А у нас из окна видно детский сад. И я все время смотрю на прогулке, особенно зимой, когда уже темно и фонари, что дети забегают в один темный угол, ну, играют они так. И кажется, что оттуда не все возвращаются.

– А-а-а, страшно!

– Давайте не про детей, – попросила я. По ногам снова поднимались ледяные мурашки. Пахнуло дымом. На краю зрения мелькнуло что-то красное. Я оглянулась – ничего.

– Вот вам не про детей. К нам весной сосед сверху приходил. Просил сигарет в долг. Я через дверь разговаривала – батя не велел открывать. Ходил так много дней подряд, каждый день. А потом умер.

– Ты вообще, что ли? Это же не страшно.

Скоро я вытолкала всех за калитку, вручив остатки печенья и чипсов, которые купила к их приезду. Девчонки полезли обниматься. Я обнимала их, отводя глаза. Когда мы начинали тренировки, они ловили мой взгляд, недоуменно переглядывались, когда при разговоре я смотрела в сторону, но скоро привыкли.

Я вышла на дорогу, чтобы убедиться, что они пошли в сторону станции. Разумеется, работать я не собиралась, но замерзшие девочки и покойник-сосед уже залезли мне в голову и, перебивая друг друга, рассказывали свои истории. Я собрала и запихнула разбросанные разорванные упаковки в мусорный мешок, унесла в спальню надувной матрас и немного поддула его. Коврики – в ванную, овечьи шкуры – в кладовку, не до них в такую жару.

Солнце переместилось ниже, и крыша уже не защищала как днем. Оно прожигало дом насквозь, и снова едва заметно запахло гарью, я готова была поклясться, что запах чувствую только я. На кухне громыхнуло, и я вздрогнула (Темный Капальщик). Пошла посмотреть, обходя раскаленные полосы света. На кухне все было в порядке, но в кладовке что-то (или кто-то?) заворочалось, захрипело.

Я рванула дверь, и из темноты выпали весла. Они стукнули меня по лбу ободранными пластиковыми лопастями и, пока я в ужасе размахивала руками, рухнули к ногам. Я обругала их матом, подняла и положила вдоль стены, чтобы опять не упали. Весла задели байдарку, и она с противным шуршанием, прочертив дугу на стене, свалилась на альпинистские веревки. Карабины звякнули и скатились на пол. После эт