Верю Огню

Алексей Викентьевич Войтешик

«Это произведение – фантастика. Сейчас о суверенной Беларуси знают. Нас ругают, хвалят, над нами смеются, с нами считаются, но! Допустим, 10 июля 1994 года мой народ избрал бы другого лидера, в данном случае, персонаж которого от начала до конца вымышлен. Впрочем, что лидер? Выдуманы все герои книги, названия объектов и должностей в сфере госбезопасности и так далее. А вдруг кому-то будет интересно знать – как бы все могло быть, пойди все иначе?» Алексей Войтешик

Содержит нецензурную брань.

Алексей Войтешик

Верю Огню

(продолжение книги «Чабор»)

Уважаемый читатель, в данном произведении автор, исходя из желания поэкспериментировать, использует приставку «без», как указание на отсутствие чего-либо, а «бес» на присутствие Темных Сил).

«Это произведение – фантастика. Сейчас о суверенной Беларуси знают. Нас ругают, хвалят, над нами смеются, с нами считаются, но, допустим, 10 июля 1994 года мой народ избрал бы другого лидера, в данном случае, персонаж которого от начала до конца вымышлен. Впрочем, что лидер? Выдуманы все герои книги, названия объектов и должностей в сфере госбезопасности и так далее. И все же, …а вдруг кому-то будет интересно знать – как бы все могло быть, пойди все иначе?»

Алексей Войтешик

Часть 1

Глава 1

? Эй, Селедкина! ? выкрикнул из дальнего конца коридора рыжеволосый Генка из параллельного класса. Девушка недовольно оторвала взгляд от зеркальца, которому до того времени соблазнительно выпячивала губки и, сквозь шум школьной перемены, ответила:

– Чего тебе? ? и тихо прибавила, ? дебил.

– Там твоя мамка пришла. Ваша классуха повела ее к директрисе…

– Нина! Карасева! ? тут же прозвучал из другого конца коридора хорошо поставленный голос классного руководителя одиннадцатого «Б» Тамары Михайловны. ? Зайди к директору…

– Так анатомия же…, ? со слабой надеждой на спасение, возразила Нина, спешно пряча в карман джинсов зеркальце.

– Иди сюда, анатом, ? тяжко вздохнула Тамара Михайловна, и выжидающе замерла у двери…

За последние полгода по милости своей родной мамочки Нине уже четвертый раз приходилось посещать кабинет директора школы. Директриса была женщиной требовательной, суровой и жесткой, а потому лишний раз встречаться с ней не очень-то хотелось: «Ну, да Бог с ней, с директрисой», ? подумала обескураженная приглашением классного руководителя девушка. «Дело-то, уже привычное: остановиться у порога, уставиться в ковер и в который раз терпеливо изучать его нехитрый узор до тех пор, пока мать не взбесится от подобного показного безразличия дочери и тяжести своей собственной задрипаной судьбы…».

Но Нина ошибалась. На этот раз головомойка обещала быть куда как интересней. В кабинете директора кроме матери, классного руководителя и самой директрисы Софьи Геннадьевны, выложив перед собой разбухшую от бумаг, потертую кожаную папку, сидел молодой милиционер в новенькой, пятнистой форме. Симпатичный, даже красивый парень, если бы не милиционер.

– Проходи Нина, ? холодно пригласила директриса, ? садись.

– Я …присяду, ? без всякой тени стеснения поправила Софью Геннадьевну Нина.

– Вот, видите, ? пока еще не скатываясь до крика и истерики, смахнув украдкой скупую родительскую слезу, всхлипнула мать, ¬? вот так теперь всегда. К каждому слову цепляется, все у нее не так. Ведь как только…

– Извините, ? тут же вмешался в разговор милиционер. ? Светлана Сергеевна, проблемы родителей и детей существуют уже тысячи лет, и, поверьте мне на слово, все это время родители всей земли используют одни и те же слова. Давайте лучше по делу. Мне к двум часам нужно успеть в райотдел, на «развод». Разрешите, я с ней поговорю?

– Конечно-конечно, ? согласилась Софья Геннадьевна, внимательно всматриваясь в лицо старшеклассницы. ? Для того ведь и собрались. А я пока кофейку нам приготовлю…

Директриса тут же встала из-за своего рабочего стола, твердой хозяйской рукой открыла шкаф и, побрякивая посудой, принялась возиться внутри него, оставаясь скрытой от глаз старшеклассницы.

– Ну, что, Нина, ? начал разговор милиционер, ? давай знакомиться. Я твой новый участковый инспектор по дел