Черский

Андрей Андреевич Юдин

Исследователь Сибири Иван Дементьевич Черский отправляется в экспедицию по изучению байкальских берегов. Императорское Русское Географическое Общество снаряжает ему в помощь двух ассистентов. Вместе они передвигаются на вёсельный лодке, поднимаются по сухим падям и на скалы, собирают геологические образцы, ночуют в бухтах на берегу. Однако Байкал – сакральное место. Экспедиция Черского тревожит древних духов и навлекает на себя их гнев. Но ещё до того, как души исследователей будут сожраны, а тела растерзаны смертоносными духами, мужчины будут сами готовы друг друга убить. В это время начинается самый мощный за столетие ураган.

Черский встаёт перед выбором: спасти материалы экспедиции, которые приведут его к славе, или сохранить жизни своих людей…

Андрей Юдин

Черский

…горная стража меня не видала,

В дебрях не тронул прожорливый зверь,

Пуля стрелка – миновала.

Д.П. Давыдов

Часть 1

В пляшущем свете свечи над водяной гладью струился пар. Черский сидел по грудь в воде, откинувшись на спину. Он был загорелым брюнетом в хорошей физической форме, голову его покрывали непокорные вихры волос, а лицо украшали бакенбарды. Напротив растянулся Тихон – сухой русый мужчина на вид двадцати пяти лет, очень загорелый, с жидкой бородой и усами, какие бывают у молодых людей, принявших сан.

– Хорошо.., Иван Дементьевич..!

Черский улыбнулся. Горячая вода приятно расслабляла. Отблески пламени освещали дощатый свод прямо над головами мужчин.

– Ну все, моя очередь! – глухо донеслось снаружи.

Черский схватил свечу. Человек, которому принадлежал голос, перевернул лодку, раскрыв миниатюрную баню. Сощурившись от яркого света, Иван Дементьевич и Тихон поспешно вылезли из запруды, уступив место товарищу. Вместе подкинули в воду раскаленные камни из костра. Вода зашипела. Когда мужчина уселся, подали ему свечу, а потом накрыли его перевернутой лодкой, поверх уложив навес.

– О-о-хо-хо-хо! – донеслось из под лодки.

Пока мужчина грелся в бане, Черский разложил на песке образцы минералов из походного ящичка и сделал несколько записей в дневнике. Тихон занялся ужином.

Перед тем как стемнело, поставили палатку. К тому времени на костре запеклась рыба. Из мешка достали сухари и котомочку с солью. Поужинали вдоволь. В конце трапезы Тихон отвернулся и хлебнул из фляги. Иван Дементьевич заметил это, но ничего не сказал. Ночь наступила лунная, спокойная, мягко шелестел прибой. Мужчины наспех разместились в палатке и вскоре уснули.

Однако, Черский проснулся еще до зари. Ему снилась Мавра Павловна в их меблированных комнатах недалеко от штаба Императорского географического общества в Иркутске. Мавра Павловна читала научный трактат и смотрела за окно, будто в проезжавших экипажах пыталась высмотреть его. Иван Дементьевич обнял ее, и она узнала своего мужа, но глаза ее были полны тревоги. Потом он увидел пожар: весь город был объят пламенем, горела и библиотека, и все его научные образцы.

Иван Дементьевич откинул спальник и вышел из палатки к берегу, стараясь стряхнуть остатки сна. Июльской ночью у озера было зябко. Шума прибоя не было слышно.

– Тоже не спится? – послышался голос мужчины. Тарас полусидел, оперевшись на лодку, и покручивал в руках нож. В лунном свете его светлые спутанные волосы, отросшие до плеч, отливали серебром. Тело Тараса было мускулистым и поджарым, и даже в темноте Иван Дементьевич чувствовал холод его иссиня-серых глаз.

Черский кивнул и вгляделся в сумрачную даль ночи:

– Так тихо… Непривычно.

– Да.., этот старик замер…, – Тарас повел головой в сторону озера, – ждет чего-то.., выжидает…

Оба помолчали.

– Как ярко светят сегодня Дубхе и Аль-каид Бенет-наш…

– Бенет-наш..? Как оно по-простому, Ян Дементич?

– Я про звезды Ursа Major, Тарас. По-нашему “Большой медведицы”.

– Что это значит, Бенет-наш?

– Это арабское название во-он той крайней звезды на рукоятке ковша, – Черский показал рукой, – видишь?

Тарас кивнул.

– Для них это первая и главная плакальщица, а все остальные звезды – похоронная процессия.

– Не уверен, что хотел это услышать посредь ночи.., – поджарый мужчина улыбнулся, –