Мне тебя заказали

Ольга Бруснигина

Карине далеко до романтической дурочки. Она не верит в любовь и дружбу. С самого детства ей приходится бороться за место под Солнцем: отсутствие родителей, детский дом. Из Карины вырастает дерзкая, красивая пацанка, готовая кулаками доказывать свое превосходство. Но на всем белом свете не отыскать человека, которому была бы интересна ее судьба. Никто не будет ее искать в случае пропажи. Не по своей воле Карина оказывается членом тайной шпионской организации. Ее задание – успешный и красивый мужчина. Впереди сложный выбор – выполнить свою работу или пойти на поводу у вспыхнувшего чувства.

Ольга Бруснигина

Мне тебя заказали

Глава 1

Двадцать лет тому назад осень танцевала вальс прощания. Загрустив вместе с нею, люди ступали в такт дуновению ветра, появившегося из далеких северных стран. Им в награду или наказание ледяные струи небесно-чистой воды, смывающей остатки воспоминаний о жарком лете. Для всех без исключения – пора грусти с созерцанием увядания природы. Печально наблюдать, как деревья теряют остатки яркого убора, застилая желтым ковром землю. И все же осень – удивительная пора, когда наступает умиротворение, время подведения итогов. В ней нет суровости зимы, легкости весенней поры, летнего сумасшествия, уходят прочь суетливые вечера, преисполненные романтической чуши.

Пусть это время года вызывает депрессию, но все же в ней можно отыскать частичку волшебства. Появление на свет «Осеннего малыша» – это великое чудо! Детишки, рожденные осенью, в отличие от остальных, имеют максимальные шансы прожить уникальный срок. Им характерны задумчивость с отличительной долей рассудка, когда успех считается обыденностью.

Впрочем, у провидения свои обстоятельства. Никто не выбирает где и когда ему появляться на свет. Как говорится: «Такая функция в наборе настроек отсутствует» и время года тут вовсе не при чем.

В боксе роддома находилась единственная роженица. Молодая девушка, только вчера ставшая мамочкой, сидела на кровати, поджав под себя ноги. Закусив губу, она раскачивалась из стороны в сторону, будто кукла-неваляшка. Хотелось закурить и выпить чего-нибудь покрепче. Тусклые русые волосы, собранные в небрежный клубок на макушке, неряшливость, выдавали в ней человека из неблагополучной среды. Новоиспеченная мама сердилась и беспрестанно грызла ногти.

Она то и дело отправляла взгляд в проем окна, за которым в однообразно пасмурном пейзаже не происходило никаких значительных изменений. Все то же небо, до краев заполненное серыми тучами, старая покривившаяся береза со стайкой галок на ветвях.

К малютке она не испытала материнского всепоглощающего чувства. Наоборот, она приняла ее появление, как проклятие, расплату за грехи, совершенные в состоянии забвения. В душе, преисполненной черной пустоты, не находилось даже малого уголка, чтобы разместить крупицу угрызений совести. Никто не заметил, как она исчезла в неизвестном направлении. Попросту сбежала в больничном халате и тапочках.

– Даже имя не дала, – сетовала пожилая медсестра, – разглядывая лицо новорожденной малютки, завернутой в тугой кулек казенными пеленками.

– И не говорите, Ирина Павловна, – согласилась с ней еще одна медсестричка, – на моей практике такое первый раз, а работаю я, слава Богу, пятнадцатый год.

– Кукушка бесстыжая! Отказную оставила и смылась.

– А девочка, какая прелестная получилась – дар божий.

– Я когда ее увидела, – продолжила старшая медсестра, – у меня имя сразу на языке появилось: Карина. Малышка, видишь, двух кровей будет – черненькая.

– Больно уж мала!

– Недоношенная, семимесячная. Кило шестьсот.

– Фамилию матери в свидетельство о рождении запишем? Как там ее? Напомните…

– Да, ну, ее к лешему, – возмутилась Ирина Павловна, – Ульяновой будет.

– Почему это?

– У нас здесь каждый третий Ульянов. Зачем малышку от места отводить. Вырастет, может, домой вернется.

– Обязательно вернется, – согласилась медсестричка.

Она еще раз взглянула на милое личико, сожалея, что не может взять отказницу себе. Муж настаивал на рождении собственных детей.

– Вот везет же некоторым! – возмутилась она.

– Сверху видн