«Не звоните вы мне, не пишите…»

Не звоните вы мне, не пишите.

Не тревожьте меня, не звучите.

Я на грани своей, безмятежности дня

Еще больше оков, для себя обрела.

В сладострастной тиши

Свой покой не нашла.

Я глотком для тебя

Больше быть не могла.

Не звоните вы мне, не пишите.

Не губите мой сон, не зовите.

Я надеждой жила, как себя повстречала.

И не надо мне слов,

Я себя не прощала.

«А ты хочешь умереть?..»

А ты хочешь умереть?

Мы сделаем это вдвоем.

По лестнице…

Это тело только мерзло.

В потолок только взглядом.

Не бойся, это совсем не страшно.

«Ну что сказать?..»

Ну что сказать?

Да, говорить могу сама с собою.

Своим словам лишь доверяю.

Сама с собою вечерами могу побыть

И не скучаю.

По легкий джаз и граммов 200

Могу ответить вам, как в пьесе.

И каждый вечер, дня конец

Могу отметить.

Кто истец?

Могу губить себя сама.

Я лишь себе самой должна.

«Я хотела быть минутой…»

Я хотела быть минутой.

Я хотела быть часами.

Я хотела говорить приятно маме.

Я хотела радовать глазами.

Я хотела быть счастливой вместе с вами.

Я хотела жить с улыбкой.

Я хотела позабыть ошибки.

Я хотела вновь прийти.

Я хотела.

Ты прости.

«О тебе напишу в стихах…»

О тебе напишу в стихах.

Расскажу все в своих мечтах.

И о блеске тех синих глаз.

О улыбке, что первый раз.

Отражаюсь в тебе сейчас.

Я оставлю то фото нас.

«И кто сказал?..»

И кто сказал?

Тебе не жить.

Меня зовет он вновь дружить.

Разбитым правит вновь вино.

В ее ухмылке,

Вот оно. Печален взор.

Не подавая вид, она шептала

Ты мой крик.

Я образована, стройна.

И я себе такой нужна.

Пусть одиноки вдруг минуты

И я отчаянна как-будто.

Себя упором обрела,

Предлогом жизни создана.

В беспечной пропасти одна.

Я родилась. Я рождена.

«В остаточном, разбитом…»

В остаточном, разбитом,

Усталом и забытом.

Как прошлого глоток.

Тебе напомнила порог,

Той жизни, что жила.

И для кого была одна.

Руки скользящей вдоль мечты.

Не можешь видеть.

Кто же ты?

Сама спросила у себя,

Но в мыслях вновь.

Ведь я ничья.

«Она шутила…»

Она шутила

Ахахаха!

Еще лежит моя рука,

Еще горит огонь от ветра.

Еще простительно, то лето.

Еще его я позвала,

Еще глазами провела.

Еще улыбкой одарила,

Еще и дверь ему открыла.

Еще тихонько прошептала.

Ты уходи.

Я все сказала.

«Никто не знает, так как я…»

Никто не знает, так как я.

Ни обо мне,

Ни про меня.

И лишь в вопросах утопая,

Кричу в ответ.

Да, я такая!

Оставлю без ответа лишь одно.

А где же он?

Мне все равно.

«И неужели так умна?..»

И неужели так умна?

И неужели ты сама?

И неужели без ответа,

Оставишь мысли мои где-то?

Я лишь ответить вам могу.

Как будет больно,

Помогу.

«В белье заглаженном, замытом…»

В белье заглаженном, замытом

Она писала свой роман

Душой избитой.

И затянуться помогла,

Ее беспечная судьба.

Как под лопатку боль вонзила

И я тебя перекрестила.

Вновь опрокинула 100 грамм,

Слезу смахнула.

Кто я вам?

И затушила сигарету,

Ладонью сгладила портреты.

Перевернула жизни миг.

Какой же ты теперь старик.

«В тянущейся боли…»

В тянущейся боли,

Безумства нет воли.

Разбито об небо,

Притворства стена.

В корысти нет мести,

Сплела два крыла.

Забытым до смерти,

Ты часом была.

Раскрывшись без смеха,

Как в роли жила.

Убитой минутки,

Как речь проститутки.

И вновь не забыты,

Решениям слова.

Я взглядом открыла,

Всю жизнь пропустила.

И вечно и всюду

Я буду права.

«Ее катил пустой трамвай…»

Ее катил пустой трамвай.

Как жизнь, мелькали

Кадры вида всех.

И выхода дверь открывала.

Привет…

Она сидела на бордюре,

Затянута той самой лентой.

Вновь след оставила в пыли.

А тушь текла.

А сигарета все дымилась.

Люди!

А где знакомятся сейчас?

Чтобы просто потрахаться!

«В остаточной битве…»

В остаточной битве,

Усталости ритмы.

В бесконечном кольце,

Справедливости ради.

Она позвала, без